Скепсис по отношению к современной русской литературе стал уже мейнстримом. Мы все, имеющие какое-либо мнение «по поводу», должны бы определиться: быть оптимистами или пополнить ряды недовольных ворчунов?

Для тех, кто считает, что современный литературный процесс — это просто набор случайных слов, поставленных в начале этой статьи по ошибке в один ряд, есть, как в классическом анекдоте, две новости: плохая и хорошая. Хорошая состоит в том, что они правы и плохая — в том, что они правы.

Сегодня нет никакого современного литературного процесса. Пытаться найти закономерности в пёстром мире литературы — это всё равно, что искать «римский сестерций в горстке советских рублей», то есть бессмысленно и совершенно бесполезно.

По замечанию писателя Ольги Славниковой «современная литература разобщена. Только ленивый не упрекал писателей в том, что они не читают друг друга».

Пожалуй, единое связующее звено во всей полифонии издаваемых текстов — это отсутствие единого метода и писателя-лидера, в отличие от литературы соцреализма, например (которую, признаемся себе, мы знаем очень поверхностно, потому что многие творения соцреализма не входят сейчас в так называемый национальный канон).

«Но есть кто-то, кто определяет нынешнее лицо литературы?» — спросит пытливый читатель, и будет прав, поскольку вопрос этот и является темой данной статьи.

Кто прогулял соцреализм, или четыре поколения русских писателей

Сегодня, по выражению литературоведа Марии Черняк, литературу делают «те, кто существовал в недрах советской литературы, и те, кто работал в андеграунде, и те, кто пишет совсем недавно». Это разные поколения с очень разной информационной повесткой и разным отношением к стилю и слову.

Недолгий период в советской культуре, когда немного ослабилась железная хватка «центра» — период оттепели 1960-х гг. — вывел на литературную арену плеяду талантливых поэтов и писателей (А. Вознесенский, В. Аксёнов, В. Войнович, Б. Окуджава, Е. Евтушенко, В. Астафьев, Ф. Искандер, А. Солженицын и др.). В атмосфере творческой свободы и внутреннего раскрепощения они много сделали, они успели, их запомнили. После закручивания гаек судьба этих талантливых людей сложилась по-разному, но даже такого краткого периода им оказалось достаточно для того, чтобы остаться в истории, стать символами своего времени.

«Прогульщики соцреализма» — такое меткое определение дал поколению писателей-шестидесятников писатель Валерий Попов. «1960-е годы были самым счастливым десятилетием для наших писателей, поскольку в то время чудесным образом соединились свобода духа, солидность гонораров и твердость цен», — писал он о том времени.

«...анекдоты о Хрущёве рассказывали везде, издевались над кукурузой, ...культ личности был историей, Твардовский редактировал и публиковал „Один день Ивана Денисовича“ Солженицына, Некрасов печатал в „Новом мире“ „По обе стороны океана“, „Коллеги“ Аксёнова были знаменитейшей из книг и „Звёздный билет“ тоже, критики громили Асадова — мы его читали..., читали Вознесенского, переписывали „Пилигримов“ Бродского...», — писал М. Веллер в «Детях победителей».

Вот эти, из «недр советской литературы», поражают колоссальной трудоспособностью: в 2009 году издан последний роман Аксёнова «Таинственная страсть» (он умер тогда же, в 2009-м), Войнович и Евтушенко до конца жизни активно работали (Войнович написал и издал несколько книг: «Путем взаимной переписки», «В стиле Андре Шарля Буля» и «Малиновый пеликан», Евтушенко работал над «Беринговым тоннелем» —сборником, в который должны были войти новеллы и воспоминания о военном детстве, поездках в Америку, разных событиях жизни — по-моему, так и не изданном, или изданным уже посмертно).

Те, кто не успел запрыгнуть в последний «оттепельный» вагон, отправились в «душную» атмосферу 70-х.

«...мы ждали, ещё не понимая, что не будет поезда, что тот, на ком форма кондуктора, гонит нас в тупик, а жезл в его руке — на самом деле дубинка...», — писал всё тот же М. Веллер всё о тех же детях победителей, отставших от своих предшественников не только на литературную, но, кажется, на целую человеческую жизнь. Им такого исторического шанса, как писателям-шестидесятникам, не выпало.

«Дети победителей, отроки оттепели, юноши шестидесятых» — те, кому выпало на долю творить в период позднего застоя, уже в атмосфере несвободы: С. Довлатов, И. Бродский, В. Ерофеев, А. Битов, В. Маканин, Л. Петрушевская, В. Токарева, С. Соколов, В. Пригов и др., те, которые были «ни глупы, ни серы, ни вялы»; кого «не расстреливали, не пытали, не высылали за границу, не раскулачивали, в общем даже не сажали», а просто «задавили на корню», это «замолчанное поколение», «заткнутое». Одним суждено было умереть, другим спиться, третьи нашли в себе силы уехать, но сначала — распрощаться с иллюзиями о светлом будущем.

После закручивания гаек бессмысленным стало всё: и жизнь, и работа. Проза этого периода отличается сложностью, многоплановостью, многомерностью, использованием обширного культурного контекста, возвращению к символизму. Сейчас понять писателя-семидесятника (например, Ю. Трифонова) может только умный читатель из 70-х, потому что к произведениям той эпохи нужно подходить с определённым культурным бэкграундом. Те, кому удавалось печататься, создали образцы высококачественной прозы, которую, кстати, до сих пор ценят на Западе и которую у нас почему-то до сих пор не переиздали. Того же Трифонова, например. На его произведения навесили ярлыки «московские повести», «городская проза», «бытовая проза» и забросили на литературный чердак к пыльным томам «Советской энциклопедии».

«Бытовая», или «городская», проза 70-х — это заигрывании с цензурой. «Бытовым бывает только сифилис», — говорил раздражённо Трифонов. Быт, если взять его повести «Обмен» и «Другая жизнь» — пострашнее тюрьмы и смерти, потому что он бессмыслен, безыдеен и пуст, но это всё нужно было описать, а какие критерии для этого использовать... Если кратко — это тоска по идеалу. Впрочем, так можно охарактеризовать всю прозу 70-80-х.

А вот что говорит Дмитрий Быков: «Сегодня мировая проза продолжает потаённые тенденции культуры семидесятых. Тогда развитие империи искусственно прервалось, а между тем Трифонов, Стругацкие, Тарковский выходили уже на новый уровень: во всём мире было мало такой прозы и такого кино. Сейчас в России до этого уровня — как до звезды».

Почему считается, что именно поколение «отставших», «заткнутых» начало осваивать постмодернизм? Потому что характерной особенностью было сомнение: сомнение в любви, в семье, в дружбе, в государстве, в человеке вообще. В самиздате появляются «Москва-Петушки» В. Ерофеева, «Школа для дураков» Саши Соколова, произведения бр. Стругацких.

Третье поколение — «перестроечные» — это те, кто писал уже в бесцензурном пространстве: В. Пелевин, Т. Толстая, Л. Улицкая, О. Славникова, С. Сорокин, Ю. Мамлеев, В. Ерофеев, В. Астафьев, Л. Петрушевская и др. Запрещённые ранее темы («армейская „дедовщина“, ужасы тюрьмы, быт бомжей и проституток, алкоголизм, бедность, борьба за физическое выживание») стали использоваться для выражения тоталитарного неблагополучия современной жизни.

Кто прогулял соцреализм, или четыре поколения русских писателей

В конце 90-х — начале нулевых на литературном небосклоне замаячило совсем другое, новое, поколение молодых писателей, по замечанию одного из критиков, «первое за всю историю России поколение свободных людей, без государственной и внутренней цензуры»: А. Уткин, Е. Садур, Е. Долгопят, А. Варламов и др. «Вскормленное (и вспоенное) застойными годами, провоцирующими скорее тягу к скепсису, нежели к какой бы то ни было очарованности, они тихонько переждали перестроечный хаос и плавно, без особенной помпы (за малыми исключениями) вошли в современный литературный ряд», — это немного едкое замечание критика и публициста М. Ремизовой направлено как раз в адрес молодого поколения.

«Двадцатилетние не сочиняют — они без купюр переносят на бумагу собственную жизнь, причем кадры их жизни обходятся без фотошопа. Здесь есть и секс, и наркотики, и рок-н-ролл... С одной стороны, это хорошо: снимок без ретуши — самый честный. С другой, — случаются перегибы: на некоторые снимки реальности смотреть неприятно и даже противно», — сетует на страницах «Вопросов литературы» критик С. Секретов.

Ну, а что вы хотели? У нас сейчас эпоха «нового реализма». То ли ещё будет?!

О молодых прозаиках Ольга Славникова, координатор литературной премии «Дебют» (а если вы хотите получить хоть какое-то представление о «молодой» прозе, необходимо иногда заглядывать в шорт-листы «Дебюта»), написала в статье «К кому едет ревизор? Проза поколения „next“». После статьи Славниковой читать современную прозу, в общем-то, совсем не хочется, а дебютантов — тем более. Но Славникова — злая, несмотря на то, что замечания её справедливы: «...многими соискателями проект „Дебют“ воспринимается как способ продать некоторых людей в качестве культовых авторов. То есть как систему назначений и выстраивание новой иерархической пирамиды весьма поодаль от взрослого мейнстрима. Короче говоря, каждый „дебютант“ ожидает благодаря проекту проснуться знаменитым. И для многих присутствие в „Дебюте“ „взрослой“ экспертизы становится шоком. Цитирую письмо, пришедшее по электронной почте: „Кто такие ваше жюри? Мы не знаем таких писателей. Как Веллер или Бовильский (так у автора. — О. С.) могут судить о молодежи, о ее чувствах? <...> Пусть председателем в „Дебюте“ будет Пелевин, а остальные пусть будут победители прошлого года“».

Увы, обновления литературы пока что не получается, но, может, оно и к лучшему. Пусть хотя бы эти молодые «дебютанты» подрастут, заматереют и, может быть, явят миру блестящую качественную прозу. Или поэзию. Чтобы всё-таки до той самой звезды, о которой говорил Быков, стало немного ближе.

***

Кристина Кистол окончила КГУ им. Н.А. Некрасова по специальности «Филология»; изучала историю русской литературы и русской критики в аспирантуре КГУ им. Н.А. Некрасова; работала в Ярославском филиале «Московского психолого-социального университета» внештатным сотрудником на кафедре психологии – преподавала студентам стилистику современного русского языка. Сейчас ведет книжный блог. 

Фото: книжный клуб «Петровский» в г. Нижний Новгород.

Первое издание книги, в которой рассказана история застройки Ярославля и описаны все важные памятники архитектуры XVI-начала XX века, вышло в 2000 году. За эту работу Виктор Маров был посмертно удостоен звания лауреата областной премии имени П. Д. Барановского.

Книга вернулась в новом издании спустя почти два десятилетия. В ней наряду с фотографиями приведены чертежи (планы и фасады) рассматриваемых памятников, выполненные автором, планы города на основных этапах его развития. Текст Марова дополнен статьями и интервью, опубликованными в разное время, материалами об архитекторе и его книге. В сам текст составители — Ольга Мазанова и издатель Михаил Нянковский — внесли уточнения. В заключении дан перечень исторических названий улиц и площадей, приложен словарь архитектурных терминов. Новая книга сопровождается указателем имен и архитектурных объектов.

«Какая радость — держать эту замечательную книгу, второе издание, дополненное новыми материалами издание книги Владимира Федоровича Марова, которое вышло через 19 лет после своего первого издания! Первое издание сейчас невозможно купить. Книга востребована. Думаю, что Владимиру Федоровичу эта книга бы понравилась!» — прокомментировала Ольга Мазанова.

«Преимущественно в последние месяцы у нас выходили книги, связанные с историей, культурой, различными аспектами жизни нашего региона, самых разных городов», — объяснил директор издательства Виталий Горошников, подчеркнув, что презентовать одновременно больше десятка книг — большая удача и гордость.

Самый объемный труд, ориентированный на формат подарка — книга «Золотое кольцо Ярославии». Соавтор, заведующий кафедрой регионоведения и туризма исторического факультета ЯрГУ Андрей Данилов объяснил, что для издания отобраны лучшие статьи, подготовленные ранее для выпусков «Библиотеки ярославской семьи». Материал правили и дополняли, добиваясь легкости стиля, сохраняющей точность фактов. Интересно, что в «Золотом кольце Ярославии» речь идет и о городах, и о селах. Постоянный участник творческих проектов «Медиароста» Нина Обнорская поделилась мнением о томе: «Книгу можно рекомендовать гостям области, она может побудить вас к путешествиям, поскольку в ней представлены такие уголки Ярославского края, которые не все ярославцы посещали. Она фиксация того, что есть в регионе сегодня, ведь облик наших городов и сел постоянно меняется».

Сборник-путеводитель «Ярославская область: 77 чудес» Антона Голицына — это своего рода карманный вариант книги «Золотое кольцо Ярославии»: литературный редактор Анастасия Маслова охарактеризовала тексты в ней как «хокку». «Тексты авторские. Я старался вкладывать в них личные впечатления о местах, которых за два десятка лет журналисткой работы накоплено достаточно много», — поделился Голицын. У него есть мысли продолжить работу и выпустить еще одну книгу, причем сделать материалы еще более авторскими, так как «личные рекомендации играют все большую и большую роль».

Хватит на всю зиму: великолепная дюжина книжных новинок о Ярославии. Обзор

Редактор Анастасия Маслова представила три книги о Ярославле, Рыбинске и Переславле. Под оформленными в одном стиле суперобложками скрывается разная начинка. Том «Переславль-Залесский — родина Александра Невского» выходит в канун 800-летия со дня рождения святого благоверного князя, выдающегося земляка. Соответственно, тема Невского становится сквозной. Вместе с тем издание не упускает из виду окрестности Переславля, его природные достопримечательности, святыни. Том «Рыбинск. Восемь любимых маршрутов» — фактически переиздание, побуждающее выходить на прогулку по городу. Том же о Ярославле уникален с точки зрения того, что издательство еще не выпускало отдельных книг о региональной столице.

«Стоит обратить внимание на книгу „Ярославль: история, памятники культуры, люди“, поскольку в нашем издательстве отдельной книги по Ярославлю еще не было. У нас была серия о Ярославской области, комплект, и там было по три города в одной книге. Ярославль шел вместе с Даниловом и Любимом — маленькими городами. В новой книге, которую составила кандидат исторических наук, экскурсовод со стажем Мария Александрова, все самое интересное о городе, его истории, людях, создававших историю, известных на уровне страны, знаменитых монастырях и храмах, чудесах и легендах. Полностью подобран новый иллюстративный ряд, много аэрофотосъемки, иллюстраций из собрания музеев и архивов. Очень интересные ретрофотографии — можно посмотреть, как Ярославль выглядел ранее. Целые развороты старых открыток! Моя любимая — сидят в ряд девочки в шляпках. Или по набережной прогуливаются горожане», — прокомментировала руководитель издательских проектов Ирина Ковалева.

Кстати, для выпусков о Рыбинске, Переславле и Ярославле постарались на 80% обновить визуальный ряд. Ирина Ковалева, характеризуя предыдущие издания и представляя еще три — «Рыбинск: мозаика былого» Александра Козлова, сборник «Молога: до, во время и после затопления. 1860-1950-е из серии «Эхо былого: дневники и мемуары», сборник «Рецепты Рыбной слободы» — сказала, что последние предназначены именно для любителей вдумчивого чтения: «Книга о Мологе — интересное, насыщенное эмоционально чтение; работа о Рыбинске — легкое чтение, продолжающее предыдущее издание; рецепты же уникальны, некоторые из них публикуются впервые».

Любопытное детское издание «От ковра-самолета до реактивного двигателя» создала Настя Вишневская. Необычно то, что Настя, поэт-бард, мягко говоря, далека от темы авиастроения. Как подчеркнул Виталий Горошников, это и хорошо: Вишневская смогла изучить материал и переработать его, применив незашоренный взгляд.

«Интересна тема полета не только в прикладном, но и в символическом смысле: это полет творческой фантазии инженеров и конструкторов, вообще взлет мысли человека, стремящегося к небу. Сама я благодаря работе над книгой излечилась от боязни высоты. И в этом году спустя много-много лет после первого полета благополучно летала!» — поделилась Вишневская.

Хватит на всю зиму: великолепная дюжина книжных новинок о Ярославии. Обзор

Книги о серьезном производстве уже для взрослых Виталий Горошников показывал читателям лично. Это «Приборостроитель. Рыбинский завод приборостроения. Страницы истории», «Конструкторское бюро ПАО „ОДК-САТУРН“: проекты, технологии, люди», «Рыбинский авиационный колледж: 100 лет молодости». Да, это корпоративные издания. «Но истории фантастические! Мы забыли много имен ученых, изобретателей, которые у нас, в Ярославской области, занимались прорывными вещами. Об этом мало кто знает, но благодаря новым книгам, где истории вписаны в разные контексты, мы ликвидируем множество пробелов», — рассказал издатель.

В планах у «Медиароста» продолжить выпуск популярной краеведческой литературы, причем не только о Ярославии. «Когда мы задумывали „Библиотеку ярославской семьи“, это была авантюра. Краеведческая тематика имеет узкую целевую аудиторию, но наши книги продаются большими тиражами. Первые экземпляры „Библиотеки ярославской семьи“ уже не найти, они полностью распроданы», — в беседе с «Яркубом» поделилась Ирина Ковалева.

Напоследок отметим, что книги можно купить и в столичных магазинах, и в ярославских, и на онлайн-платформах (наценка там, конечно, выше). По секрету: самый выгодный вариант — это сайт «Медиароста» (www.yarkniga.ru), где удастся заказать издания по минимальным ценам.

— Александр Яковлевич, что вы, как главный редактор журнала «Иностранная литература», находите для себя в «Ярославском книжном обострении»?

— Для журнала это очень важное событие, потому что есть возможность поговорить о журнале, встретиться с реальными и потенциальными читателями, рассказать им о том, что напечатано в последних номерах, рассказать вообще о журнале. Сейчас же о толстых журналах знают плохо, поэтому это такой полезный и нужный пиар, и мы не упускаем возможности такого рода приглашениями воспользоваться.

— Журнал, как правило, наполнен переводными вещами. Сотрудничали ли вы с переводчиками из Ярославля?

— Я работаю в журнале с 2003 года и за это время вот не припомню. Может быть, такие переводчики и были, но до этого.

— По какому принципу идет отбор авторов в ваш журнал? Как определяется качество текстов?

— Мы ориентируемся на статьи и рецензии в зарубежных журналах и на премии, то есть на то, что происходит в мире литературы. Мы стараемся выбрать то, что получило хорошую прессу, то, что получило высокое внимание. С другой стороны, мы стремимся знакомить нашу аудиторию с менее популярными авторами из малоизвестных стран, чтобы у читателя «Иностранки» возникло такое более обширное, более стереоскопическое представление о литературе.

— Какими публикациями в журнале вы гордитесь?

— Знаете, так очень трудно сказать. В Советское время было очень много знаменитых писателей, которых «Иностранка» открыла, и потом очень многие издательства перепечатывали переводы нашего журнала, потому что «Иностранная литература» всегда считалась качественным источником переводов. Мы впервые напечатали «Свет в августе» Фолкнера, мы печатали «Улисса» Джойса, мы впервые напечатали произведения Камю. Какие-то произведения в тяжелом бою с ЦК КПСС отвоевывались и печатались, поэтому журнал был всегда необычайно популярен.

— Интернет сейчас — главный соперник для печатных изданий. «Иностранная литература» явно не исключение. Как вы считаете, обстановка только усугубляется?

— Конечно. Сегодня всякий занимающийся книжным, журнальным бизнесом должен ответить на вопрос, что важнее: интернет-версия или бумажный вариант? Я-то глубоко убежден что бумажная версия журнала очень важна, принципиально важна, и это притом, что бумажную версию толстого журнала сегодня, особенно молодое поколение, смотрят гораздо меньше, чем онлайн.

— Несколько лет назад вы общались со студентами и рассказали о том, что журнал не может существовать в электронном виде, так как на это требуются большие деньги. Изменилась ли ситуация?

— Мало что изменилось. Покупка прав на одноразовую публикацию романа в журнале может стоить 500-600 долларов, а в электронной версии — в несколько раз больше. Сейчас наш сайт выглядит очень куцым: мы можем печатать только отдельные главы больших произведений. Нас нужно читать на бумаге.

— Насколько я знаю, вы как-то говорили, что журнал «Иностранная литература» в советское время являлся символом «несуществующего либерализма в стране». Символом чего он стал в наше время?

— Я думаю, в конечном счете наш журнал своими публикациями, своим взглядом на литературу, будь это зарубежная или русская [литература], в некотором смысле идет против течения. Под течением я разумею литературу популярную, развлекательную, массовую и так далее. Журнал может в каком-то отношении подвигаться и к такой литературе, но в целом стратегия толстого литературного журнала, и не только «Иностранки», заключается именно в этой оппозиции валу развлекательных текстов. Мы продолжаем линию серьезного чтения.

— В СССР кроме государственной цензуры была и самоцензура. Сталкиваетесь ли вы с этим явлением сейчас?

— Нет, в отношении книжной индустрии цензуры не существует. Она, безусловно, есть на телевидении, а что касается журналов, то мы с цензурой не сталкиваемся, она нас не притесняет.

— Каких авторов вашего журнала нужно читать нынешнему поколению?

— Все зависит от интересов. У нас бывает много специальных номеров, посвященных разным темам. Я во время учебы на филологическом факультете читал много мировой классики, каким-то образом ко мне попадала и неразрешенная литература, тот же самый Оруэлл или Конквест. Все это я мог читать на языке оригинала. Причем доходило до абсурда: я пытался читать «Доктор Живаго» Пастернака по-английски.

Интервью Ефима Байкалова

Издателем «„Теперь ты будешь вполне настоящий ярославец“: Детский туризм в Ярославском крае в начале XX века» выступила Валентина Дегтеревская. Над книгой работали педагог-организатор, заслуженный путешественник России, «Отличник народного просвещения» Евгений Антонов и заведующая отделом древнерусского искусства Ярославского художественного музея, Заслуженный работник культуры РФ Виктория Горшкова.

Авторы обратили внимание на малоизвестную страницу истории Ярославля и Ярославской губернии в начале XX века — первые шаги детского туризма. Отправная точка очерка — 1905 год, который оставил первое упоминание о школьной экскурсии в Ярославле.

Книга, как отмечается, будет интересна педагогам, историкам, краеведам и читателям, интересующимся общественной жизнью Ярославского края в начале XX века.

Директор издательства «Медиарост» Виталий Горошников, представляя 23 мая только что вышедшие из типографии книги, отметил ориентацию новой линейки на читателей любого возраста: «Самым юным читателям предлагается раскраска „Раскрась свой город — Ярославль“. Тем, кто чуть-чуть постарше, понравится путеводитель „Ярославль: истории для детей“ от детского поэта и писателя, отмеченного рядом наград и премий, Анастасии Орловой. На чтение в семейном кругу ориентировано уникальное издание о родном городе «Ярославль: история, памятники культуры, люди“. Благодаря этим книгам каждый сможет прикоснуться к уникальной истории и культуре Ярославля».

«Раскрась свой город — Ярославль»

Вышли новые книги о Ярославле для читателей всех возрастов: почему они должны быть в домашней библиотеке

Художник Светлана Торпашова нарисовала главные места Ярославля: Стрелку, губернаторскую беседку, центральные храмы, цирк, зоопарк, парк аттракционов. То есть, все локации, куда ребенок обязательно попадает на прогулках с родителями. Раскраска, кстати, не просто раскраска, а еще и сборник задач на логику.

Учитель высшей категории Людмила Кравченко считает, что от тематической книги-раскраски тройная польза: «Любая раскраска чрезвычайно полезна для ребенка. Развивается мелкая моторика рук, концентрация внимания, побуждается фантазия, наблюдательность, чувство формы и цвета. Раскраска с развивающими логическими заданиями полезна вдвойне. Если же она небезыдейная, более того, посвященная такой важной теме, как город, в котором живешь, получается, такая книжка втройне полезна».

«Ярославль: истории для детей»

Вышли новые книги о Ярославле для читателей всех возрастов: почему они должны быть в домашней библиотеке

Анастасия Орлова не родилась в Ярославле, но переехала, будучи взрослой. Ее свежий взгляд отразился в книге, где стихи и прозаические зарисовки сплелись воедино с фактами о тысячелетнем городе. «Потому что стихи — тот паровозик, который доставляет в голову через эмоции новую информацию», — убеждена Орлова.

«Ярославль: истории для детей» — книга-сюрприз и книга-эксперимент. Дело в том, что Виталий Горошников и его команда никак не могли решить, чье оформление и чьи иллюстрации использовать для финального варианта. Над одной версией трудилась ярославская художница Анна Козлова, над другой — Наталия Кондратова из столицы. У Козловой подход классический, поскольку она стремилась пропустить городские впечатления через призму советской иллюстрации, любимой ею с детства. Кондратова же позволила себе яркие, авангардные рисунки, притягивающие взгляд смелостью подхода. В итоге «Медиарост» решился выпустить сразу два варианта, чтобы угодить читателям с разными характерами. Так что если хотите сказочный и таинственный Ярославль, берите издание с работами Кондратовой, если любите знакомые образы и привычную иллюстрацию — ищите обложку Козловой.

«Ярославль: история, памятники культуры, люди»

Вышли новые книги о Ярославле для читателей всех возрастов: почему они должны быть в домашней библиотеке

Составителем книги стала историк, автор статей, книг и путеводителей Мария Александрова. Александровой удалось не только собрать лучший материал, уже выходивший в отдельных изданиях, но и найти подход, позволяющий по-новому прочесть историю Ярославля. Обратите внимание на акцент в названии: составителя интересуют не голая история, не памятники сами по себе, а люди, которые творили город своими трудами и любовью к месту.

«Для меня Ярославль — город очень живой, у него есть свой характер, свое лицо — говорят, что даже „своя физиономия“. Именно такой и хотелось сделать книжку: похожей не на учебник и не на энциклопедию, а на биографию доброго знакомого», — объясняет Мария Александрова.

Издание богато материалами (оно как минимум вдвое объемнее и тяжелее привычных томов «Библиотеки ярославской семьи»!) и фотографиями, которые предоставили лучшие фотографы области и страны: Андрей и Ольга Тихомировы, Илья Бесхлебный, Алексей Лобанов и многие другие.

Увидеть новинки и познакомиться с их создателями можно 25 мая на Дне города — презентация начнется в 16 часов на Первомайском бульваре между Красной площадью и памятником Некрасову, 1 и 2 июня на книжном фестивале «Красная площадь» в Москве. Продажа книг стартовала в магазинах и музеях Ярославской области и на сайте http://www.yarkniga.ru.

Труд Анциферова и Золотарева готовили к печати ярославское издательство и Институт мировой литературы им. А. М. Горького. Глава «Академии 76» Михаил Нянковский, выделяя важнейшее достоинство книги, заявил об «осмыслении событий с нравственных позиций, столь характерном для отечественной научной мысли XIX века».

Из описания: «Адресованная широкому читателю и не потерявшая основательности профессионального нарратива, эта книга вступает в новый век, неся уникальный опыт потаенной научной мысли и духовного делания русской интеллигенции советской эпохи. Исполненная неколебимой веры в будущее Родины, она являет собой сокровенный художественный шедевр, возвращенный читателю спустя десятилетия запрета. Высокие качества — художественность, научная объективность и... бесстрашие авторов, которым цензурное давление не помешало выразить свое отношение к историческому прошлому через документальные источники и исторические свидетельства, — придают книге Анциферова—Золотарева свойство визитной карточки города, несравненного памятника его культуры и истории».

«Ярославль. История. Культура. Быт» с 27 декабря в продаже в ярославских книжных.

Ольга Никонова родилась в Ярославле, жила в Москве, Киеве и Любляне. Окончила московский Институт журналистики и литературного творчества, публиковалась в журналах «Урал», «Литературная учеба», «Письма из России», «Лед и пламень», «Региональная Россия», «Этажерка». Стала Лауреатом первой Премии лучших рассказов и очерков о России им. Пассека.

Ольгу хорошо знает ярославское фейсбук-сообщество. Писательница иногда публикует отрывки из своих рассказов, повестей и эссе, однако в полной мере оценить ее талант можно будет только сейчас, благодаря книге, редактором которой выступил Антон Голицын.

В сборник «Живи хорошо!» вошли рассказы, написанные в 2005-2009 годах. «Они разные, рассказывают о любви и нелюбви. Главное, что их объединяет — тема Русского Севера, большинство рассказов в сборнике именно „северные“», — объясняет Ольга.

Писатель, лауреат Бунинской премии Борис Евсеев оставил отзыв на «Живи хорошо!»: «Проза Ольги Никоновой очень свежа... свежи северные — не повторяющие классиков — эскизы. Свежи и полны незаемной, нешаблонной жизни южные прорисовки воздуха и воды. Детали в рассказах Никоновой словно бы овеяны лирической дымкой. Если говорить об истоках жанра, в котором работает Ольга Никонова, первотолчок здесь — русский лирический очерк. Читая рассказы Ольги Никоновой, начинаешь сомневаться, зачем писать романы? Ведь в рассказах есть все необходимое, и нет ничего лишнего. <...>».

Презентация сборника пройдет в Некрасовской библиотеке 13 сентября, начало в 18:30. «Поговорим о том, откуда и из чего берется проза, достаточно ли одного слова, чтобы развернуть повествование, почитаем отрывки из разных рассказов, а может даже и посмотрим немного фотографий русского Севера», — рассказала автор. Тут же можно будет купить и подписать книгу.

По просьбе «Яркуба» Ольга Никонова предоставила для публикации рассказ «Живи хорошо!». Читайте его прямо сейчас — и увидимся на презентации.

Живи хорошо!

Поезд опоздал на два часа. На станции, кроме меня, сошли только двое — высокий бородач и его лохматая белая собака. На перроне их никто не встретил, и они, не задерживаясь, направились к остановке рейсового автобуса. Поезд постоял на пустой станции пару минут, потом прогудел печально, и пошел ещё дальше на север.

Я вышла из вагона заспанная, растерянная. Меня кинулись обнимать, звучно чмокали в щеки и лоб, что-то спрашивали, друг друга перебивая. Молодой сеттер, Демон, никак не мог достать до моего лица языком, и с отчаянья лаял, прыгал мокрыми лапами на плечи.

До Шижни ехали по узкой гравийке. Рваные тучи ползли над лесом, почти задевая маковки елей. Лес тревожно гудел и качался. Канал покрылся мелкой рябью. С близкого моря задувал холодный северный ветер — моряна...

Иван Матвеич не вышел встречать меня. С прошлой зимы он жил один, и без шумной, хлопотливой бабы Клавдеи и дом, и хозяин заметно постарели, отдалились от мира, от его света и радостей.

Дед Иван больше не рыбачил. Совсем не выходил в море. Осенью по привычке просмолил старую лодку, но красить её по весне уже не брался. Лодка так и лежала у мостков, перевёрнутая, чёрная. В моём детстве она была весёлой, с аккуратно выкрашенными в небесно-голубой боками. Иван Матвеич тогда охотно катал меня по синему, радостному от солнца каналу. Греб сильно, привычно, посмеиваясь и заломив на затылок синюю фуражку с «крабом». Морская форма осталась у него со времён службы в порту, где был он пожарным инспектором.

Когда у хозяйки, бабы Клавдеи, были еще силы, она каждое утро плавала на той лодке через канал. Ещё и теперь часто увидишь там вековую, ветхую старушонку, сгорбленную, тёмную всю — уж едва идет, кажется, а у мостков ловко запрыгивает в лодку и шурует вёслами! Канал широкий, грести старухе, пожалуй, полчаса. Но им без лодки жизни нет, даже хлеба не купишь — магазин-то на другом берегу!

Я привезла Ивану Матвеичу три резные рамки для фото. Он долго разглядывал их, благодарил меня, целовал, неловко прижимаясь холодной, небритой щекой. Потом надел очки на резинке — «а валятся, однако!» — и деловито порылся в комоде. Комод был древним, с резными толстыми ножками, со скругленными ореховыми боками. Достался он бабе Клавдее в приданое, везли его тогда из богатого Сумского Посада.

Иван Матвеич вынул из темноты комода коробочку, по бокам оклеенную бархатной бумагой. Внутри лежали фотографии. Он потер ладони о брюки, посмотрел придирчиво через очки — чистые ли, и стал перебирать снимки. Некоторые были совсем недавние, верно, даже прошлогодние, где живая и веселая бабушка Клавдея улыбалась, положив неловко на стол большие тёмные руки. Иные карточки были очень старыми. С них грустно и почти со страхом смотрели незнакомые барышни в пышных, воланистых юбках. Фотографии были маленькие, смутно-коричневые, но я разглядела, что и кулон на шее, и широкий, расшитый каменьями пояс были у всех барышень одни и те же. Верно, одалживали, чтобы нарядиться к фотографу.

С одного снимка, криво наклеенного на картонку с витой надписью: «Визитный портретъ», тревожно глядел красавец лет тридцати с небольшим, похожий на богатого фабриканта. Тёмные волосы разделены на аккуратный пробор. Строгий костюм делал его элегантным, рука с крупным перстнем на мизинце нарочно выставлена. Только стоптанные, побитые боты высокой шнуровки выдавали положение. Он прятал ноги под стул. Поза вышла неловкой и несколько виноватой.

Оказалось, на карточке — мой прапрадед Никанор. Тот самый, что выстроил наш большой дом в два этажа, на самом берегу канала. На месте канала в то время текла медленная речка Шиженка. Такой дом мог позволить себе только состоятельный человек — земля «в первой линии», ближе к воде, ценилась дорого. Никанор хоть и не был богат, но слава его, как лучшего строителя крепких лодок, шла тогда на все деревни окрест. Дом был выстроен в последней четверти девятнадцатого века, и Никанор счастливо жил в нём с большой семьёй до самой революции, потом, в Гражданскую, сгинул где-то вместе с младшим братом, Никитой.

На другом снимке дед Иван показал мне молодую Анну Никитичну, мать бабы Клавдеи — мою прабабку. Она, едва заметно улыбаясь, стояла возле расписной вазы, высотой ей доходившей до пояса. Лицо спокойное, полное. На ней не было того ремешка, которым туго были перепоясаны все барышни: Анна была беременна. В уголку снимка полустершимися золотыми буквами вилась надпись: «На долгую память», и стоял год — предгрозовой, шестнадцатый. Анна носила под сердцем мальчика Витю. Он родился здоровеньким и румяным. Любил печенье. И Анна, и муж, Максим Василич, души не чаяли в первенце. Три года покой и счастье берегли молодую семью, но потом что-то стряслось, разладилось на небесах, и о них позабыли. А началось всё с пожара в их деревенской церковке, когда и батюшка сам едва не сгорел. В то же лето Витя тяжело заболел, стал кашлять. Отвары Анны из кореньев синеголовника и ползучего тимьяна не помогали. Ночами сынок совсем задыхался. Привезли с Выгострова старую тетку Дусю, она тронула мальчика узластыми пальцами за шею и горестно покачала головой. Ночами сидела возле Вити, пересыпала черными, сухими ладонями пшено, что-то пришёптывая. Но не спасало и тетки Дусино ведовство. Вите с каждым серым, всё холодеющим рассветом делалось хуже. Мальчик лежал в жару. Наконец Максим Василич, в отчаяньи, позволил позвать доктора. Анна, сама не помня себя, скоро запрягла лошадь, поехала в поселок за фельдшером — тогда ещё на месте Беломорска стояло рыбацкое поселение Сорока. Да что-то всё не ладилось в тот страшный день — дорогу дождями размыло! Вернувшись, Анна сына живым не застала. Витя лежал, успокоившийся и похорошевший. Алые щёчки только-только остывали. Привезённый из Сороки молоденький фельдшер совсем не знал, что делать, мялся у кровати и смущенно бормотал — «Ну что ж вы этак, ведь миокардовый коклюш-то, ведь лечат уже...»

С той ночи как погасло для Анны солнце — может, не захотела она больше видеть так устроенного мира. Она начала слепнуть, и жизнь стала видеться ей туманно, расплывчато...

Через три дня Витю отнесли на светлое кладбище за деревней. Был ясный августовский день, шумели от близкого моря ели. Солнце светило на синем небе радостно. На маленькую могилу поставили свежий деревянный крест и накрошили печенья. Пока шли назад, на холмик налетели воробьи и печенье склевали.

Наконец Иван Матвеич выбрал снимок для подаренной рамки. С него улыбалась я. Мне было шестнадцать счастливых лет — тот самый год, когда дед Иван катал меня в голубой лодке по каналу. Тогда на канале ещё была оживленная навигация, и мимо нас, по самой середине, проплывали белые туристские теплоходы, гремели музыкой, гнали на нас волну...

Август тогда стоял удивительно сухой и тёплый для того края. Иные дни были даже и жаркими. Я часто бродила босиком по душистому, нагревшемуся за огородами сену, пробуя его голыми пятками. Вокруг монотонно гудели шмели, томясь солнцем и непривычным, затянувшимся зноем.

...Иван Матвеич вставил фотографию в рамку, полюбовался. На мне было лёгкое светлое платье чуть ниже колен, и почему-то зелёные резиновые сапоги. Снимок был сделан в день моего рождения. В руках я держала богатый букет осенних цветов — огненные шары, багровые астры и георгины — подарок из сада бабы Клавдеи.

На дне коробки лежали письма. Письма Ивану Матвеичу и бабушке Клавдее от внуков. Внуков было семеро, но писем, увы, в коробке было совсем немного... Дед Иван аккуратно вынул их, взвесил на ладони, прошуршал сухими пальцами по конвертам. Прежде чем убрать, показал мне, гордо глянув — вот, мол, не забывают меня!

Были там, верно, и мои письма. Я редко писала деду Ивану, и то всякие пустяки. Письма выходили бестолковыми и почти одинаковыми. Потом я узнала, что Иван Матвеич, получив письмо, по целой неделе важно ходил с ним по Шижне, читал соседям.

...В нынешнем августе тепла не дождались. Здешнее северное лето, и так всегда краткое, на этот раз обмануло вовсе. Моряна часто приносила затяжные дожди. По утрам подолгу не исчезали холодные, густые туманы. Август тянулся медленно, иной день и скучно. Уж исхожены были пустынные, всегда сумрачные Медвежьи острова, объеханы и водопады далекой Калевалы, и Соловки... Уже набраны были ведерки горьковатой крепкой брусники, и не однажды испечены пышные шанежки с морошкой, и вдоволь нахвален азартный Демон за вальдшнепов и серых гусей...

Я ходила в близкий лес, чмокала сапогами по кочкам, искала грибы. Набирала много, но дома дед Иван надевал очки и придирчиво грибы пересматривал, и большую часть выбрасывал за забор — «Чего опять груздёв-то набрала, однако!» Оставлял только несколько белых и красных крепышиков. И вечером мы томили их в печи, с молоком и картошкой...

Тянулся тот август долго, а прошёл, как часто случается, скоро и незаметно. Настали первые по-настоящему холодные дни сентября. И так всегда тихая, Шижня опустела вовсе — детей увезли в город: в деревне школа давно уже стояла заколоченная, брошенная.

Стало совсем тихо, как во сне. Только задувала по чёрным крышам, всё крепчая, моряна, да тормошила на огородах пугал, дёргала их за драные фуфайки. На берегу покачивались привязанные к мосткам лодки, и чуть слышно похлопывали по неспокойной, тёмной воде.

Настала пора и мне уезжать.

Синяя морская фуражка с потускневшим «крабом» висела на гвоздике, в сторонке от комода. Хозяин целыми днями тихо лежал на высокой кровати за печью, и за весь август только однажды вышел со мной за огороды. Был вечер. Густо пахло мхами, недалёким болотом, и покрикивали где-то кулики. Мы медленно шли по тёмной нитке тропы, и ни о чём не говорили. Иван Матвеич смотрел в сторону темнеющего леса и совсем по-стариковски вздыхал: «охо-хо, охо-хо»... Хотел было закурить по крепкой привычке, да тут же закашлялся и со злостью бросил папиросу в сырую траву.

Сеттер Демон, оправдывая свое имя, чёрным вихрем носился вокруг нас, вывалив сочный, красный язык и мотая от счастья ушами.

Возвращались уже совсем в темноте. Над крышами поднялась близкая, рыжая луна, и туман над болотом осветился, сразу обеднев густотой и сумраком. Кулики за ламбушкой утихли.

Дома дед Иван сразу устало лег за печью и скоро уснул. Меня же изрядно пожурили — далеко, мол, деда водила, утомила...

Эту последнюю ночь я не спала. За включённый по ночам свет на меня, бывало, ворчали, потому я разыскала в бабушкином комоде длинную свечку и ушла на чердак. В детстве я боялась этого чердака, верно, особенно страшась его вечной полутьмы и тишины. Теперь же от страха не осталось ничего, кроме далёкого, смутного воспоминания. Оно приятно щемило сердце, но совсем не пугало.

Я смахнула с низкого оконца пыль, дунула на ладонь. Сухих маленьких пауков пожалела бросить на пол, и осторожно ссыпала в ржавую жестянку в углу. И вдруг затомилась сладкой любовью душа — сделалось безмерно жаль и этих мертвых, засохших уж бог знает когда паучков, и куликов, тревожно кричавших весь вечер, пока мы бродили в туманах, и постаревшего, слабого деда Ивана, уснувшего теперь в глухом углу за печью. Стало отчего-то жалко и глупого кудрявого пса Чарку, жавшегося сейчас, верно, у деда под боком, и бродячего кота Тиму, которого Иван Матвеич привечал в избе и баловал парным молоком. Каждое утро Тима важно переступал через высокий порожек и направлялся прямиком к блюдцу. Когда Тима был особенно голоден, он так жадно лакал молоко, что блюдечко качалось и позвякивало о неровные половицы. Тогда дед Иван сердито кричал: «Но, Тима, не спружь однако!» Но Тима ни разу не разлил молока, и, вылакав всё до капли и хозяйственно вылизав блюдце, запрыгивал к Ивану Матвеичу на колени и позволял недолго погладить полосатую спину. Тима никогда не урчал и не умывал после молока морду — так и сидел на коленях у деда Ивана с повисшими на пышных усах белыми каплями. Потом уходил в окно, и до следующего утра не показывался.

...Я нашла в углу чердака, под старыми рассохшимися вениками, стопку старых детских журналов, и, кое-как устроившись на досках, долго читала при таинственном и скуповатом свете бабушкиной свечи. Потом пламя задрожало, потанцевало мгновение, и погасло. Я отложила журналы. В оконце пробивался холодный серый рассвет. Где-то неподалёку уже бродило нерешительное осеннее утро. Тогда я закуталась в фуфайку и прилегла на доски. Спать совсем не хотелось. Хотелось просто побыть последние часы в сердце нашего старого, огромного дома, прислонившись ухом к шершавым доскам, и слушать густую, почти осязаемую чердачную тишь. Изредка из полутьмы доносились вздохи и шарканье кого-то невидимого. Я не боялась этих шагов — знала, что так горько вздыхать и шаркать в тёмный час, перед скупым северным рассветом, может только кто-то очень печальный и одинокий.

Я закрыла глаза, чтобы лучше услышать дом, поскрипывания его бревен, его покачивания, и, верно, задремала.

...И увидела живую и весёлую бабу Клавдею. Она медленно проплывала мимо окон с короткими цветастыми занавесками. Я радостно захотела окликнуть ее, но голос застрял где-то внутри. Бабушка Клавдея почувствовала меня и остановилась на миг перед окном. Она оправила лиловый шерстяной платок, чуть сползший на лоб и счастливо улыбнулась. Потом исчезла за углом дома. Я хотела побежать за ней, вернуть, неловко рванулась и... проснулась.

Утром Иван Матвеич вышел меня проводить. Было по-осеннему туманно и зябко, низко гудел ельник за насыпью. Мы укладывали в багажник последние вещи. Демон тревожился, предчувствуя дорогу и скорое прощание, кругами ходил возле, поскуливая и отказываясь лезть в машину.

Деда Ивана не хотели тревожить, не позволяли ему выйти. Но он натянул телогрейку и все же пошёл по огороду, смачно ругаясь. Он шёл, заметно покачиваясь от слабости. На нём были колышки — обрезанные ниже щиколоток сапоги, и морская фуражка. Иван Матвеич шёл медленно, нелепо размахивая руками, как старая большая птица, стараясь удерживать зыбкое своё равновесие.

Подошёл ко мне, отдышался. Надвинул козырёк на самые глаза.

«Морянка-то, однако раздувается!» — только и сказал вместо приветствия.

Постояли рядом, помолчали.

Сеттер нетерпеливо скулил и, устроившись наконец в машине, туманил горячим, нервным дыханием стекло.

Дед Иван обнял меня, похлопал лёгкой, худой рукой по плечу: «Ну, живи хорошо!»

Я поцеловала старика в серую, щетинистую щеку. Небо в голубых его глазах дрогнуло влажным, заблестело и качнулось. Я хотела было весело, как будто между делом, пообещать — я приеду к тебе в апреле, ну, или в мае, когда молочно-серыми ночами солнце будет сидеть на ельнике, но дед Иван молча улыбнулся и только махнул рукой — уж поезжайте, мол!

И мы уехали. Перед повёрткой я попросила остановиться и выглянула в окно. Иван Матвеич шёл, не оглядываясь, к дому, пошатываясь на неровных, скользких мостках, так что было страшно: вот-вот упадёт!

Демон на заднем сиденье сердито гавкнул, торопя нас, и мы двинулись по узкой дороге, оставляя за собой причудливые облака серой пыли. Вдоль дороги, по мягким кочкам, шла девочка с бидоном, в тёплом старушечьем платке. Из-под платка пушились совсем белые косы. Она брела медленно, еле переставляя тонкие ноги в неудобных болотных сапогах, и сосредоточенно всматривалась в мох.

В Беломорске, на тихой маленькой станции, прощались. Поезд опять опаздывал, и мы долго сидели в машине, говоря о пустяках. Затем поезд пришёл, такой старый и пыльный, что когда мне махали и делали какие-то знаки в вагонное окно, я почти ничего не разбирала.

Поезд тронулся, я забралась на верхнюю полку и отвернулась.

К полудню проехали Медвежьегорск, и остался позади весь долгий, туманный северный август — и торжественно-порожистый Выг, тревожные кулики за камышовой ламбушкой, гоголя на Медвежьих островах, и тоненькая девочка, собиравшая редкую ягоду — куманику...

Иван Матвеич умер вскоре. Смерть вошла в дом таким ранним утром, что все ещё спали. Когда вошли умывать деда Ивана к завтраку, он лежал уж холодный и ко всему безразличный. Голубые глаза остановились и смотрели в угол за печью.

Бродячий кот Тима три ночи сидел на пне за забором, и громко, тоскливо, вовсе не по-кошачьи, выл. В доме пугались и выходили прогонять его лохматыми вениками. Тима ненадолго прятался во тьму, а потом снова усаживался на пне и продолжал своё страшное прощание. Трое суток, пока дед Иван лежал в доме, не переставал мелкий дождь. Утром, выходя в огород, видели мокрого, жалкого Тиму на пне. Когда понесли Ивана Матвеича на лесное кладбище, к бабушке Клавдее, дождь перестал. Потом были поминки, и, захлопотавшись, как-то забыли про кота. На другой день вспомнили, что ночью уж он не кричал. Пошли звать его по огородам и сеновалам, манили даже рыбой — но не от жалости, а из суеверия. Всё зря, Тима исчез и ни разу больше не приходил.

2005.

Книга входит в серию «Эхо эпохи: дневники и мемуары», три издания которой уже увидели свет. Это «История моей жизни» Ивана Юрова, «Записки доктора. 1926 — 1929» Константина Ливанова и сборник «Пережитых годов этажи» Николая Якушева. Их, кстати, предлагают в качестве подарка за покупку акций.

Краудфандинговая кампания идет на платформе Planeta.ru. Вознаграждением может стать и сама книга про Мологу — лот стоит 400 рублей.

«Книга посвящена затопленному Мологскому краю, образ и судьба которого успели обрасти романтическим ореолом и растиражированными легендами. Материал в издании подобран так, что он раскрывает очень сложную и неоднозначную картину жизни людей на этой территории. Мы объединили в этой книге разноплановые тексты: здесь и классический исторический очерк о городе, и выдержки из исследований, редких документов, и интереснейшие мемуары жителей края, и научно-популярный рассказ об истории строительства и устройстве Рыбинского гидроузла.», — описали труд издатели, добавив, что внутри есть блоки с редкими фотографиями конца XIX — начала XX века, на которых можно рассмотреть достопримечательности Мологи, панорамы города, хронику переселения и возведения гидроузлов.

Цель кампании — собрать 230 тысяч рублей.

Читайте также: «В Ярославле вышла книга Евгения Соловьева об антисоветском восстании 1918 года».

Пресс-секретарь губернатора Ястребова и бывший начальник отдела информации ярославского УМВД опубликовал рукопись книги о своем опыте работы. «Яркуб» с позволения автора перепечатал главу «7 сентября 2011 года — мой взгляд, или Работа в условиях чрезвычайных происшествий».

Учебник для сотрудников пресс-служб и пиар-отделов Шиханов написал, основываясь на собственных взглядах. С 1995 по 2014 год он служил в органах внутренних дел, в том числе шесть лет возглавлял отдел информации и общественных связей УМВД России по региону. Вышел в отставку и два года трудился на посту пресс-секретаря предыдущего губернатора Ярославской области Сергея Ястребова.

«Книга может быть интересна не только сотрудникам пресс-служб государственных органов, потому что основные принципы работы неизменны. Советы, которые я предлагаю, пригодятся всем, кто работает со СМИ», — говорит Александр Шиханов.

Автор год пытался найти для учебника издателя. Не получилось. Тогда Шиханов решил выложить книгу в общий доступ. Ее можно найти на странице Александра в «Фейсбуке», главы расположены в разделе заметок.

«Яркуб» предлагает читателям познакомиться с главой о работе Шиханова во время трагических событий сентября 2011 года.

7 сентября 2011 года — мой взгляд, или Работа в условиях чрезвычайных происшествий

7 сентября 2011 года начиналось хорошо. Напомню, что в Ярославле в этот день официально открывался Международный политический форум под патронажем Президента России. Большинство участников форума приехали и прилетели в Ярославль накануне, и уже с утра в «Арене-2000» стартовали выступления политиков и дискуссии.

Для меня основная работа, связанная с форумом, закончилась накануне. Мы провели пресс-конференцию начальника УМВД, посвященную вопросам охраны правопорядка во время проведения форума. Подготовили статьи в печатных СМИ, сюжеты на телевидении, материалы на новостных сайтах. Единственное, что оставалось сделать — подготовить публикации о работе полиции непосредственно на форуме.

Для этого с утра вместе с референтом отдела информации и общественных связей УМВД Антоном Смирновым мы отправились в «Арену». Фактический материал у нас уже был. Мы знали, какие мероприятия проводятся, какие силы и средства полиции задействованы. Оставалось несколько иллюстраций, и материал готов.

Мы сделали несколько фотографий полицейских около «Арены-2000», сняли несколько планов на видео. Внутрь Антона не пустили, ФСО строго следила за соблюдением правил прохода — только по аккредитационным карточкам. Карточка Антона позволяла ему дойти лишь до дверей комплекса. Моя предполагала еще и проход в пресс—центр. Антон поехал на базу, в УМВД, а я прошел в здание, чтобы в неформальной обстановке пообщаться с журналистами.
Время пролетело быстро. Где-то после 14.00 я решил поехать в УМВД. Была прекрасная погода, ярко светило солнце. Идя по Институтской улице вверх к Московскому проспекту, я встретил коммерческого директора «Локомотива» Евгения Чуева. Мы обменялись с ним несколькими словами о форуме и о перспективах «Локомотива» в начинающемся сезоне. Помню ощущение радости и покоя, которое было у меня тогда.

В служебном кабинете, как всегда, закрутились дела. Время на работе летит быстро. В начале пятого часа раздался телефонный звонок, который резко разделил весь этот день, да и жизнь, на до и после.

16.02 падение самолета Як-42 около аэропорта «Туношна».

Звонил корреспондент телеканала «НТМ» Сережа Афоничев. Он спросил у меня, правда ли, что в Туношне упал самолет, на котором вроде бы летел «Локомотив». Первая реакция — неверие. У нас в Ярославле? Упал самолет? Не может быть. Да еще чтобы с «Локомотивом»?! Звоню в дежурку.

16.09 в дежурную часть УМВД России по Ярославской области поступило сообщение о том, что при взлете из аэропорта «Туношна» упал самолет Як-42.

Дежурный говорит, что в Туношне действительно упал самолет. Был ли там «Локомотив», пока неизвестно. Нет информации и о пострадавших в катастрофе.

16.15 о данном чрезвычайном происшествии доложено первому заместителю Министра внутренних дел А. В. Горовому, руководству правоохранительных органов по Ярославской области.

16.17 о чрезвычайном происшествии доложено в дежурную часть МВД России.

Принимаем решение ехать в Туношну. Едем вместе с Антоном. Он за рулем, я на телефоне. Постоянно идут звонки. Определенности никакой. Докладываю о случившемся в УОС МВД России. Говорю, что пока подробностей нет, что доложу позже.

Созваниваюсь с Управлением коммуникации и общественных связей (УКОС) Правительства области. Они пока тоже не владеют информацией. Едем вместе с несколькими автомашинами «Скорой помощи». Явно превышаем скорость, но сотрудники ДПС, которые в тот день были на всем протяжении пути от центра до аэропорта (напомню, что в Ярославле работал Мировой форум), только провожают нас взглядом.

16.20 дежурный по УМВД в телефонной беседе с начальником службы авиационной безопасности уточняет обстоятельства падения самолета Як-42 и количество пассажиров и членов экипажа.

Аэропорт находится в трех километрах за поселком Туношна. Почти пролетаем через поселок, когда нас тормозит инспектор ДПС и говорит, что надо ехать в сторону Волги через поселок — самолет упал там.

Поворачиваем неподалеку от туношенской школы и едем вглубь поселка, мимо церкви. Останавливаемся около какого-то двухэтажного нежилого здания. Дальше проехать нельзя — в оцеплении стоят сотрудники полиции. Берем фотоаппарат, камеру и идем пешком между каких-то заборов и огородов.

16.25 в аэропорт «Туношна» направлены сотрудники отряда особого назначения, вневедомственной охраны, кинологи, следственно-оперативные группы.

16.30 на место происшествия направлены 20 экспертов ЭКЦ УМВД, взрывотехническая и пожарно-техническая лаборатория.

До места падения немногим менее километра. Дорожки узкие, разбитые. Приходим на место. Я делаю несколько фотографий, Антон снимает видео. На месте катастрофы работают спасатели МЧС, в оцеплении стоят сотрудники ОМОН. Они прибыли сюда из аэропорта и сразу же оцепили территорию.

До крайних домов поселка буквально метров 50. Помню, еще подумал, что падающий самолет чудом не задел дома. Все место падения самолета дымится, перепахано, везде валяются обломки. Часть осколков лежит на фундаменте строящегося дома. Хвост самолета — в воде реки Туношонки, и пожарные еще заливают на нем огонь. Чуть выше по берегу лежат обломки носовой части. Крупные части самолета раскиданы на протяжении около ста метров. Ближе к аэропорту на пригорке видна береза, буквально срезанная крылом самолета при падении, и покосившийся столб линии электропередач, похожий на обгоревший крест. Под пригорком, в лощине, по которой в Туношонку течет какой-то ручей, лежат еще обломки.

16.45 поднят в воздух находившийся в Ярославле вертолет МВД России.

16.50 на место происшествия направлены 6 медицинских экспертов, 3 катера, дополнительные наряды полицейских для второго кольца оцепления.

Телефон звонит не умолкая. Начинаю подтверждать факт катастрофы. Про погибших и раненых еще ничего неизвестно. На месте сотрудники МЧС организовывают оперативный штаб, тут же уже находится начальник ГУ МЧС России по Ярославской области генерал П. Ф. Барышев.

По Туношонке и Волге передвигаются катера МЧС и милиции. Среди обломков снуют спасатели и сотрудники органов внутренних дел. Обнаруженные тела погибших относят в ложбинку чуть в стороне от места падения. Там лежит около 10 человек. Тела почти не повреждены, на них только белье и носки — вся остальная одежда (видимо, сделанная из синтетики) сгорела.

Смотреть на них почти физически больно. Больно еще и оттого, что без одежды явно видно, что все погибшие — молодые мужчины, высокие, прекрасно развитые, спортивные. Лица не узнаются под слоем копоти.

Тут и там среди обломков видны белые хоккейные свитера «Локомотива». Кажется, что они просто вылетели из сумок спортсменов. Но немного походив по месту аварии, понимаю, что это спасатели накрыли свитерами останки погибших. Есть сильно покалеченные, обгоревшие.

Заставляю себя загнать эмоции вглубь, отрешиться от увиденного. Не сейчас. Сейчас — работа.

Понимаю, что вскоре к месту катастрофы приедут журналисты. Прошу командиров ОМОН не пускать никого за оцепление без меня. Созваниваюсь с девушками из отдела. Говорю, что факт катастрофы подтверждаем, но что подробностей пока нет. Они говорят, что телефон разрывается, все ждут какого-нибудь официального сообщения. Договариваемся, чтобы они говорили, что скоро состоится брифинг, на котором будет озвучена первоначальная версия катастрофы. Я знаю, что это необходимо делать и готов убеждать руководство, что медлить с этим нельзя.

Конечно, авиакатастрофа далека от моей компетенции. Расследовать аварию будет Следственный комитет и специальные комиссии. Но дело не в этом. «Локомотив» очень важен для Ярославля. После катастрофы возникнут разные слухи, люди могут выйти на улицы, что приведет к непредсказуемым последствиям, особенно во время проведения Международного форума, когда в городе много иностранных делегаций. Чем быстрее довести правдивую информацию, тем меньше будет слухов, и тем легче будет обеспечивать правопорядок. Примерно так думал я в то время. Так я продолжаю думать и сейчас.

16.57 Первый заместитель Министра внутренних дел А. В. Горовой, начальник УМВД России по Ярославской области Н. И. Трифонов прибыли в аэропорт «Туношна». Кроме этого на место происшествия выезжали Губернатор Ярославской области С. А. Вахруков, руководитель СУ СК России по Ярославской области генерал-майор юстиции О. И. Липатов, Полномочный представитель Президента Российской Федерации в Центральном федеральном округе О. М. Говорун, Министр транспорта Российской Федерации И. Е. Левитин.

В 17.00 о чрезвычайной ситуации доложено Министру внутренних дел Российской Федерации.

В оперативном штабе рядом с местом катастрофы становится все больше людей. Из «Арены—2000» приезжают представители администрации Президента. Полного понимания происходящего еще нет ни у кого. Но версия о теракте отпадает практически сразу. Очевидно, что причины аварии в другом.

Вместе с Губернатором приезжает руководитель УКОС Правительства области Ольга Александровна Лилеева. Отходим с ней в сторону, и я говорю, что надо быстрее проводить брифинг, чтобы через журналистов довести до людей информацию о происходящем. Она обещает поговорить с Губернатором.

По рации от границы оцепления, где мы с Антоном оставили машину, сообщают, что подъехало несколько телевизионных съемочных групп. Время спрессовывается, всем телом чувствую, что надо быстрее принимать решение. Готов сам выйти к журналистам и рассказать им о происходящем на месте катастрофы. Но все-таки сейчас это должен сделать не я.

В 17.09 в дежурную часть УМВД России по Ярославской области поступила информация из ГУ МЧС России по Ярославской области о том, что на самолете летело 37 человек, обнаружено 22 трупа.

В оперативном штабе после долгих обсуждений решают, что брифинг должен проводить губернатор Сергей Алексеевич Вахруков — высшее должностное лицо Ярославской области. Договариваемся с Ольгой Александровной, что она выведет губернатора за внутреннюю линию оцепления, где, прямо на дороге, он будет ждать СМИ, а мы с Антоном приведем журналистов.

Выходим за натянутые красно-белые сигнальные ленты. Около наряда ОМОН стоит высокий мужчина в темно-синей майке и, держась руками за голову, смотрит в сторону обломков. Знакомые омоновцы говорят, что это отец Галимова. В момент аварии он был на даче у друзей неподалеку от Туношны, и, услышав о трагедии, сразу же прибежал сюда.
Идем к внешней линии оцепления. Пока идем, видим съемочные группы ярославских телеканалов. Местные журналисты сумели просочиться через неплотную еще внешнюю линию оцепления и огородами пробраться почти к внутренней линии, которую держит ОМОН.

Особенно запомнился один журналист, высокий парень, который, неумело пригибаясь, пытался незаметно пробраться вдоль довольно редкого штакетника. На его лице ужас от осознания катастрофы мешался с почти шакальей радостью от того, как близко он подобрался к цели. Видеть его было неприятно.

Объяснили, что лучше выйти на дорогу, где вскоре будет брифинг губернатора, что к самому месту все равно сейчас никого не пропустят, потому что это может помешать разбору обломков и проведению начавшихся уже следственных действий.

В 17.20 для действий на месте чрезвычайной ситуации развернута группировка сил и средств УМВД России по Ярославской области в количестве 518 человек, 58 единиц техники. Кроме этого, для оцепления территории крушения самолета и проведения первоначальных оперативно-следственных действий направлено 117 сотрудников полиции Северного линейного управления МВД России на транспорте. Организовано двойное оцепление места чрезвычайной ситуации, исключено движение постороннего автотранспорта, обеспечен общественный порядок и оказана помощь в проведении неотложных аварийно-спасательных работ.

У внешней линии оцепления скопилось не менее 60 журналистов. Многие из тех, кто работал на Международном форуме, уже приехали в Туношну. Недалеко, а тема настолько горячая, что аж брызжет. Съемочные группы из Японии, Швеции, Польши, Великобритании. Много москвичей практически из всех ведущих изданий. И, конечно, наши ярославские газетчики и фотографы.

Объяснил, что сейчас состоится брифинг губернатора Ярославской области, на котором будет доведена вся известная на этот момент информация. Кроме того, обещал, что операторы и фотографы смогут хотя бы издали заснять место крушения (по дороге присмотрел точку за внутренним кольцом оцепления, с которой был виден хвост самолета, лежащий в воде, и часть берега с обломками).

Как ни удивительно, но тут начались препятствия. Полиция, естественно, с моим сопровождением, журналистов пропустила, но на нашем пути стеной встал сотрудник МЧС, который непременно хотел, чтобы указание пропустить нас ему дал его непосредственный начальник. Потеряли минут семь, пытаясь вызвонить тех, кто мог скомандовать. Наконец через УКОС вышли на губернатора, который попросил начальника ГУ МЧС П. Ф. Барышева дать указание пропустить журналистов.

17.25 силами сотрудников ОМОН (г. Ярославль) взят под охрану морг, в котором планировалось помещать тела погибших.

Двинулись по дороге огромной толпой. Оглядываясь назад, я думаю, что это была достаточно сюрреалистичная картина — несколько десятков хорошо одетых людей (были ведь на паркетном мероприятии — Международном политическом форуме) пробираются по разбитым дорогам среди заборов и огородов. Чувствовал себя Моисеем, выводящим евреев из Египта. Особенно когда промахнулись дорогой, и пришлось разворачивать всю толпу обратно к нужному повороту.

Пока теряли время на переговоры с МЧС и блуждание по туношенским тропам, губернатор уже сделал заявление для трех ярославских каналов. Пришлось вновь убеждать его через Ольгу Лилееву, что нужно еще раз рассказать обо всем, что известно на эту минуту.

Журналисты быстро оцепили С. А. Вахрукова полукругом и начали задавать вопросы. Сергей Алексеевич подтвердил, что упал самолет с «Локомотивом», что в самолете было 37 человек пассажиров, что ведутся спасательные работы, что обнаружено 22 трупа, что практически исключена версия о теракте, что причины трагедии выясняются.

Брифинг занял около 7–9 минут. По его окончанию мы с Антоном провели операторов и фотокорреспондентов на небольшой мысок на берегу Туношонки, с которого можно было снять следы аварии, не мешая работе спасателей и следователей. Практически все фотографии катастрофы, обошедшие мир в тот день, сделаны именно с этого места. Там виден лежащий в воде хвост, обломки на берегу и работающие специалисты.

19.00 поступила информация о сборе в районе УКСК «Арена-2000» групп граждан, являющихся болельщиками хоккейного клуба «Локомотив», в количестве более 500 человек.

19.05 в район УКСК «Арена-2000» с Волжской набережной передислоцирован 31 сотрудник Угличского МО МВД России, 60 бойцов ОМОН.

После проведения съемки мы с Антоном вновь организованно вывели всех журналистов за оцепление. Первая, самая важная, информация была дана.

Мы решили поехать в Ярославль, к «Арене», чтобы оценить происходящее там и, если надо, подготовить информацию для СМИ. Проблема заключалась в том, что УКСК «Арена-2000» в связи с проведением Международного политического форума была оцеплена сотрудниками органов внутренних дел и ФСО, и я опасался, что там могут возникнуть конфликты.

По дороге заехали ко мне домой, взяли моих жену и сына. Они тоже хотели побывать у «Арены», куда сердцем устремились в тот вечер все ярославцы. Машину мы оставили у Институтской улицы, которая была перекрыта нарядами ГИБДД. Чтобы подойти к «Арене», надо было идти на улицу Гагарина. Жена хотела купить цветов, но в ларьках не было ничего — все цветы купили до нас. Люди шли нескончаемым потоком. Прошли вместе с ними до «Арены». Полицейские сняли турникеты со стороны улицы Гагарина, и ближняя к автобусной остановке стена комплекса стихийно стала стеной памяти.

Горы цветов, шарфы, хоккейные свитеры, рукописные плакаты, фотографии, горящие свечи. Практически нет пьяных. Много плачущих людей — мужчины, женщины. Горе объединило всех. Понимаю по настроению болельщиков, что инцидентов быть не должно.

Выходим из толпы. Жена с сыном идут домой, а мы с Антоном едем в УМВД. Надо делать информацию для нашего сайта.

20.00 поступила предварительная информация о пассажирах и членах экипажа, находившихся в самолете, потерпевшим крушение (45 человек). На месте происшествия обнаружено двое выживших: бортинженер самолета Александр Сизов и игрок ХК «Локомотив» Александр Галимов, оба доставлены в больницу им. Соловьева в тяжелом состоянии.

В кабинете начинаю быстро делать текст для сайта. Я буду дополнять его до утра следующего дня. Уточняю всю известную информацию у дежурного, у коллег из МЧС и пишу.

20.45 с места крушения самолета начат вывоз тел погибших.

Первый вариант пресс-релиза появляется около девяти вечера. Я написал там все, что было известно к тому времени о катастрофе, о работе полиции, выразил от лица УМВД соболезнования семьям погибших и попросил болельщиков не пытаться проникнуть на место аварии, чтобы не мешать работе спасателей и следователей.

Отправляю информацию в Управление общественных связей МВД России, постоянно поддерживаю связь с начальником УОС.

В УМВД, несмотря на позднее время, людно. Около 22.00 первый заместитель Министра внутренних дел России А. В. Горовой провел совещание с руководящим составом ярославских органов внутренних дел. Речь шла о подключении дополнительных резервов. Значительные силы задействовались для охраны правопорядка на форуме, а после катастрофы оперативная обстановка осложнилась.

20.55 поступила информация о том, что ранее собравшаяся группа болельщиков ХК «Локомотив», возросшая до 3 тысяч человек, предприняла попытку шествия по улицам Ярославля.

21.26 колонна болельщиков ХК «Локомотив» в количестве около 2 тысяч человек от УКСК «Арена-2000» двинулась по проезжей части дороги по улице Гагарина к Московскому проспекту. В целях недопущения противоправных действий организовано сопровождение указанных граждан сотрудниками ОМОН и ППС, силами 6 нарядов ГИБДД обеспечена безопасность дорожного движения.

Ближе к полуночи добавляю в текст абзац том, что морги и больница, в которой лежат А. Сизов и А. Галимов, находятся под охраной. Пишу о шествии болельщиков по Ярославлю. Пишу, что полиция понимает горе людей и не принимает к ним меры административного воздействия, а только обеспечивает порядок. Моя задача — дать понять читателям, что в этой ситуации (как и в большинстве других) полиция вместе с людьми.

Параллельно принимаю телефонные звонки. По рекомендации УОС МВД России звонят корреспонденты «Первого канала» и просят организовать им возможность прямого включения с места аварии. Вновь едем в Туношну.

Сотрудники ГИБДД пропускают машину «Первого канала» с «тарелкой» в поселок. Оцепление там усилено. У здания, где мы оставляли днем машину, организован контрольно-пропускной пункт. Там еще дежурят корреспонденты информационных агентств, фотокоры. Оставляем ПТС у оцепления и идем ближе к месту аварии: я, Антон, корреспондент и оператор «Первого канала» и еще один ярославский фотограф (думал, что события того дня никогда не изгладятся в памяти, а вот не помню, кто это был). Подсвечиваем дорогу камерным светом. По сравнению с тем, что было днем, дорога меняется на глазах: подвозят гравий, спрямляют повороты. Это необходимо для того, чтобы к месту аварии могла проехать тяжелая техника.

Доходим до внутренней линии оцепления. Немного снимаем работу следователей и спасателей. Она не прекращается и ночью. Рядом с местом развернуты палатки, поставлены фонари на мачтах, которые освещают место катастрофы.

Около 0.30 8 сентября корреспондент выходит в прямой эфир и рассказывает о том, что происходит за его спиной. Эфир проходит без сбоев, и мы возвращаемся к нашим машинам. Начинается дождь. Прощаемся с журналистами и едем в город.

Немного поспав, еду на работу. За ночь обстановка изменилась мало. По городу почти до утра бродили группы болельщиков «Локомотива», на месте катастрофы работали следователи и спасатели.

8 сентября по состоянию на 10.00 обнаружены тела 43 погибших пассажиров и членов экипажа самолета, потерпевшего крушение.

Командир рыбинского ОМОН Виктор Воронин рассказывает мне, что его сотрудники были одними из первых на месте падения самолета и отвезли в больницу Александра Галимова.

Еще раз переписываю пресс-релиз. Добавил туда информацию о ночных событиях. Написал абзац о рыбинских ОМОНовцах. Мне кажется, что это нужно сделать, чтобы улучшить отношение к полиции.

Вот этот пресс-релиз. Привожу его в том виде, в котором он был опубликован на сайте УМВД 8 сентября 2011 года:

07.09.2011 около 16.00 часов при взлете в аэропорте «Туношна», расположенном в Ярославском районе Ярославской области у деревни Бечевино, произошло крушение самолета «ЯК-42», принадлежащего авиакомпании «Як-сервис» (г. Москва), совершавшего рейс «Ярославль—Минск», на борту которого находился основной состав хоккейного клуба «Локомотив» (Ярославль) в количестве 37 человек и 8 человек экипажа самолета.

После взлета самолет, не набрав высоты, дал крен, задел локатор и упал на землю за пределами аэропорта в районе реки Туношенки, в 200 метрах от впадения в реку Волга. При падении произошел взрыв, в результате которого отделилась хвостовая часть самолета, носовая часть разрушилась на небольшие фрагменты. Хвостовая часть упала в реку Туношенку, обломки передней части находятся на берегу.

Первыми на месте катастрофы оказались сотрудники отряда особого назначения УМВД России по Ярославской области (дислокация г. Рыбинск), которые на катере патрулировали глиссадную зону. Они вытащили из воды одного пострадавшего. Второго вытащили сотрудники транспортной полиции.

Выжившие, бортинженер Сизов Александр, и игрок хоккейного клуба «Локомотив» (Ярославль) Галимов Александр, доставлены в больницу им. Соловьева г. Ярославля в тяжёлом состоянии.

На место происшествия выезжали Первый заместитель Министра внутренних дел Российской Федерации генерал-лейтенант полиции А. В. Горовой, Губернатор Ярославской области С. А. Вахруков, начальник УМВД России по Ярославской области генерал-майор полиции Н. И. Трифонов, начальник ГУ МЧС России по Ярославской области генерал-майор П. Ф. Барышев, руководитель СУ СК РФ по Ярославской области генерал-майор юстиции О. И. Липатов, Полномочный представитель Президента Российской Федерации в Центральном федеральном округе О. М. Говорун, Министр транспорта Российской Федерации И. Е. Левитин.

По факту авиакатастрофы ярославским следственным отделом на транспорте Северо-Западного Следственного управления СК РФ возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 263 УК РФ «Нарушение правил безопасности движения и эксплуатации железнодорожного, воздушного или водного транспорта».

Для действий на месте происшествия задействована группировка сил и средств УМВД России по Ярославской области в количестве более 500 человек.

Сотрудниками полиции произведено двойное оцепление места чрезвычайного происшествия, организовано дорожное движение, исключён допуск постороннего автотранспорта в район проведения специальных мероприятий, в полном объёме обеспечен общественный порядок.

На месте происшествия работала следственно-оперативная группа УМВД России по Ярославской области, оперативные группы ГУ МЧС России по Ярославской области, Следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Ярославской области и прокуратуры Ярославской области.
На базе ГУ МЧС России по Ярославской области создан Оперативный штаб.

Больница, где находятся 2-е пострадавших, а также морг находятся под круглосуточной охраной сотрудников полиции.

Произошедшие трагические события вызвали большой общественный резонанс. В период с 19.00 час. 07.09. до 01.00 час. 08.09.2011 на территории г. Ярославля стихийно собрались группы молодых людей общей численностью около 10 тысяч человек. Наибольшее количество болельщиков собралось у УКСК «Арена-2000-Локомотив» — более 5 тысяч человек, в районе Красной площади — 2 тысячи человек. В дальнейшем болельщики осуществили шествие по Московскому проспекту в направлении Красной площади.

Движение данных групп сопровождалось сотрудниками полиции, которыми осуществлялись профилактические беседы и информирование граждан о планируемых 08.09.2011 богослужениях в 10 храмах г. Ярославля и Ярославской области. Меры административного воздействия в отношении граждан не применялись.

Нарушений общественного порядка в областном центре и других городах области не допущено.

УМВД России по Ярославской области выражает соболезнования родным и близким погибших хоккеистов команды «Локомотив» и членов экипажа самолета.

Просим болельщиков хоккейного клуба не пытаться проникнуть на место авиакатастрофы, не мешать работе специалистов — экспертов и следователей.

Мы потрясены случившимся и скорбим вместе со всеми ярославцами.

Опять едем с Антоном Смирновым в Туношну. Место аварии должен посетить Президент России Дмитрий Медведев.

На месте аварии все уже не так, как накануне. Насколько видно из-за сигнальных лент (а за них нас уже не пустили следователи, которые взяли руководство в свои руки), там уже убраны многие обломки, нет, конечно, и тел погибших. Для возложения цветов приготовили небольшую площадку на берегу реки.

Ярославских журналистов, которые несколько часов ждали у полицейского оцепления, приехавшие сотрудники администрации Президента посмотреть не пустили. С Д. А. Медведевым приехал его пул — полтора десятка журналистов центральных изданий. Только они снимали возложение цветов и писали о нем.

Из Туношны едем в Ярославль. Догоняем машину «Городского телеканала». В ней, усталые, прямо на ходу спят и корреспондент, и оператор.

Телеканал «Россия» просит нас организовать интервью с рыбинскими ОМОНовцами о вчерашнем дне. Интерес к этому велик. Решаем, что запишем рассказ полицейских и для себя, чтобы потом его использовать.

Едем на базу ярославского ОМОН в поселок Сокол, где квартируют рыбинцы. Там встречаемся с журналистами «России» и вместе с ними пишем 10-минутное интервью Дмитрия Коноплева и Олега Смирнова.

Вернувшись в УМВД, пишу пресс-релиз об этом и размещаю его на сайте:

Стали известны имена сотрудников полиции, которые первыми прибыли на место авиакатастрофы, в которой погибла команда «Локомотив», и оказали первую помощь пострадавшим.

Лейтенант полиции Дмитрий Коноплев и прапорщик полиции Олег Смирнов, сотрудники отряда особого назначения УМВД России по Ярославской области (дислокация г. Рыбинск) несли службу на Волге в районе аэропорта «Туношна» на полицейском катере. В их задачу входила охрана водной части глиссадной зоны аэропорта.

Около 16.00 полицейские увидели, как с полосы аэродрома пытается взлететь самолет. «Он еле оторвался от земли, зацепил локатор, ушел влево и за деревьями рухнул, — рассказывает Дмитрий. — Мы сразу снялись с якоря и поплыли к месту падения. До него от нас было не более 300 метров. Олег направлял катер, а я доложил руководству о катастрофе. Буквально через полторы минуты мы были на месте. Часть самолета лежала в воде, остальное горело на берегу. В воде по грудь к берегу пытался идти человек. Сначала мы решили, что это рыбак, который случайно оказался на месте аварии, но потом поняли, что это пострадавший».

Полицейские не могли сразу подвести катер к берегу (там было мелко). Они крикнули мужчине, чтобы тот прошел немного в сторону. В это время из обломков самолета показался мужчина в форме пилота. Он пытался за плечи вытащить другого мужчину, также в форме. Со стороны аэродрома к месту падения быстро подъехали находившееся там автомашины МЧС, полиции, «Скорой помощи». Они занялись мужчиной в форме. Александра Сизова вытащили из воды сотрудники транспортной полиции.

Сотрудники ООН УМВД вернулись к первому потерпевшему. Мужчина был в сознании, говорил и двигался уверенно, но сильно обгорел. Аккуратно полицейские помогли ему влезть в катер. «Он был сильно обожжен, — говорит Дмитрий Коноплев, — и мы даже не знали, как ему помочь, но потом подхватили за локти, запястья и втащили на борт. Он сильно мерз и просил укрыть его. Связавшись по телефону с медиками, мы отправились в Ярославль. Все время пути мы говорили с ним, чтобы не дать ему потерять сознание. Он вел себя очень мужественно, адекватно оценивал происходящее. Только перед погрузкой в „Скорую помощь“ мы спросили его имя. „Братишки, я Галимов“, — сказал он».

Дмитрий Коноплев и Олег Смирнов служат в органах внутренних дел около 10 лет. За это время в их службе были неоднократные командировки на Северный Кавказ, выполнение непростых задач в Ярославле и других регионах страны. Полицейские не видят в своем поступке ничего необычного. «Прежде всего мы должны оказать помощь людям», — говорят они.

Съемку рассказа просят несколько программ «НТВ», «Первого канала», «России», канал «Звезда», кто-то еще. Заливаю видео на файлообменник. Тем, кто в Москве, отправляю ссылку, те, кто в Ярославле, приходят за видео с флешками. Удивило, что разные программы одного канала приходят ко мне друг за другом. Пояснили, что им так проще, чем пытаться взять видео у другой программы своего же канала.

9 сентября в Ярославле состоялись похороны погибших членов хоккейной команды «Локомотив». Прощание состоялось в «Арене». Я был там, помогал сотрудникам УКОС Правительства области работать со СМИ. Мне пришлось сопровождать журналистов, решать вопросы с полицейским оцеплением, смотреть, чтобы корреспонденты не заходили за ограждение к родным погибших.

Потом я сопровождал Министра внутренних дел России Рашида Нургалиева, который, будучи большим любителем хоккея, приехал в Ярославль проститься с «Локомотивом».

В церемонии прощания с погибшими игроками и работниками хоккейного клуба «Локомотив» принял участие Министр внутренних дел Российской Федерации генерал армии Р. Г. Нургалиев.

Рашид Гумарович прошел вместе с ярославцами по траурной ледовой площадке и возложил цветы к портретам хоккеистов и персонала команды.

Министр является любителем и знатоком хоккея. «Катастрофа самолета, на котором летел «Локомотив», трагедия для всего хоккейного мира, — сказал Р. Г. Нургалиев, — Я выражаю соболезнования родным и близким хоккеистов, работников клуба и экипажа самолет».

В тот день к «Арене» пришло не менее 100 тысяч человек. Люди часами стояли под дождем, чтобы пройти мимо гробов любимых игроков и положить цветы к их портретам. До сих пор помню море зонтов перед центральным входом комплекса. Это одно из самых сильных впечатлений в моей жизни.

Все дни после авиакатастрофы в Ярославле хмурое серое небо и дождь, природа плачет вместе с людьми. До сих пор невозможно избавиться от ощущения полной нереальности происходящего. Хочется проснуться... Но, к сожалению, это не сон... Больно, непоправимо... Горечь утраты невосполнима.

В Ярославле траур. 7 сентября произошла авиакатастрофа, в которой погибли хоккеисты и персонал любимого клуба и экипаж самолета — 43 человека.

10 сентября в УКСК «Арена—2000» более 100 тысяч человек пришли, чтобы проститься с погибшими.

С 8.30, несмотря на проливной дождь, люди нескончаемым потоком с цветами шли к УКСК «Арена—2000» отдать последнюю дань уважения своим любимцам и разделить скорбь с родными и близкими погибших.

В церемонии прощания приняли участие Председатель Правительства Российской Федерации В. В. Путин, Министр внутренних дел Российской Федерации генерал армии Р. Г. Нургалиев, многие другие официальные лица, известные спортсмены. Церемонию прощания пришлось продлить до 14.30 и все равно не все желающие смогли попасть в УКСК «Арену—2000».

14 членов команды «Локомотив» были погребены на Леонтьевском кладбище. Те, кто не смог попрощаться с погибшими на УКСК «Арена», возложили цветы на могилы спортсменов.

В этот трагический день 10 сентября охрану общественного правопорядка в Ярославле осуществляли более 2500 сотрудников полиции. В том числе 30 специалистов-кинологов с собаками и более 500 сотрудников отрядов особого назначения.

В обеспечении правопорядка принимал участие вертолет К-229 авиационного отряда специального назначения ГУ МВД России по г Москве. На борту вертолета имеется современный комплекс видеонаблюдения, картинка с которого в режиме реального времени передается на землю. Экипаж в составе двух человек осуществляет мониторинг обстановки, отслеживая происходящее в городе.

Сотрудники полиции вместе со всеми ярославцами тяжело переживают случившееся и скорбят о погибших хоккеистах, персонале команды и экипаже самолета. В эти дни они старались поддержать земляков. Меры административного воздействия к болельщикам, которые на улице выражали свои чувства, не применялись.

Нарушений общественного порядка не допущено. Траурный день прошел без происшествий.

На этой грустной ноте я и закончу рассказ о сентябре 2011 года. Иногда кажется, что это было только вчера, а иногда — что с тех пор прошло очень много времени. Что-то помнится, что-то забывается. Но наших ребят из «Локомотива» мы не забудем никогда.

В работе пресс-секретаря силового ведомства надо всегда помнить, что ты работаешь для людей, служишь линией коммуникации между ними и организацией, в которой трудишься. Поэтому я всегда старался в своей работе сделать так, чтобы сделанное пошло на пользу и полиции, и обществу.

Об основных принципах работы в кризисной ситуации, об антикризисном менеджменте и PR написаны десятки книг. Не буду повторять прописные истины. Сделаю лишь несколько обобщающих замечаний о работе в условиях чрезвычайной ситуации.

Самое важное — начинать работать в кризисной ситуации надо задолго до нее. К кризисам необходимо готовиться, особенно в нашей отрасли — потенциально опасной, связанной с возможностью нарушения прав человека, в том числе и права на жизнь. Необходимо продумать PR-реакцию на возможные в работе органов внутренних дел чрезвычайные происшествия, разработать пошаговые алгоритмы в каждом конкретном случае.

Далее, вся ваша обычная текущая работа с журналистами может (или, лучше, должна) рассматриваться как подготовка к работе в условиях чрезвычайной ситуации. Поскольку, как справедливо замечают эксперты, «прежде чем что-то разъяснять, доказывать, опровергать, необходимо завоевать доверие к себе, показать людям реальную заинтересованность в их проблемах, продемонстрировать, что компания готова идти даже на материальные издержки во имя общественного благополучия». Когда случится кризис, зарабатывать доверие будет поздно. Этим нужно заниматься заранее. Не то, что вы должны постоянно держать в голове возможность чрезвычайного происшествия, и строить в этой связи взаимовыгодные отношения с журналистами. Нет, такие отношения важны всегда, просто в кризисной ситуации они станут стократ дороже. Поэтому активно налаживайте контакты с редакциями СМИ и находите среди журналистов если не друзей, то партнеров.

В кризисной ситуации как никогда важен фактор времени. Пресс-секретарь Президента США Джимми Картера Джоди Пауэл говорил, что плохие новости во многом схожи с рыбой — со временем они не становятся лучше. В случае какого-либо ЧП, связанного с вашей организацией, вы должны как можно быстрее рассказать о произошедшем. При этом вы должны опередить все другие возможные источники. Для чего это нужно? 

В знаменитом сериале Штирлиц «вывел для себя, словно математическое доказательство, что запоминается последняя фраза». Это правило может быть верно для разговора. Для новости (а чрезвычайная ситуация или происшествие — всегда новость) правильным будет ровно обратное утверждение: запоминается первая фраза, первая версия событий. Именно она прочно укореняется в умах зрителей/читателей/слушателей. Убрать ее оттуда или скорректировать необычайно сложно. Все попытки представить иную, отличную от первой, версию будут казаться попытками солгать или оправдаться.

Важно поэтому первыми рассказать о случившемся. Не стоит пытаться замолчать ЧП, сделать вид, что его не было, что кризис рассосется сам собой. Нет. Событие уже случилось, оно стало данностью, его уже не изменить. Соответственно, следует незамедлительно рассказать о нем так, чтобы это было максимально выгодно для вашей организации (при этом ни в коем случае не лгать). Иначе рассказ о событии, его представление в информационном поле будет развиваться независимо от вас, а то и прямо враждебно вам.

Закрытость, нежелание контакта со СМИ — первая, самая опасная и, к сожалению, самая частая ошибка при наступлении кризисной ситуации. Нередко руководители считают (и надеются), что если они не будут говорить о событии, то его никто и не заметит. Надо всегда помнить, что сейчас мы живем в «стеклянном» мире, где существуют непредставимые ранее гаджеты и каналы коммуникаций, любопытствующие блогеры и группы с разнонаправленными интересами. И в прежние времена скрыть что-то было тяжело. Недаром же бытует поговорка о шиле, которое в мешке не утаишь. А сейчас и подавно «замолчать» никакое событие не удастся. Можно притормозить информацию о нем, но это будет подобно сжатию пружины — развернувшись, она выдаст более сильный импульс. И причиненный вред будет значительней, чем от информации, выданной сразу после события под вашим контролем. Эти простые положения нужно доводить до сведения руководства как при подготовке антикризисных планов, так и при наступлении ЧП.

Следующий важный момент — подготовка спикеров/спикера — тех, кто сможет компетентно и убедительно говорить от лица вашей организации. Лучше это будет один человек, чтобы в критической ситуации не возникало разноголосицы. Своим видом, голосом, интонациями спикер должен внушать доверие аудитории, должен суметь успокоить эмоции и канализировать их в нужное русло.

Есть два подхода к выбору спикеров. Согласно одному сообщать СМИ информацию должен кто-то из высшего руководства. Например, при захвате заложников в театральном центре на Дубровке журналистам о происходящем рассказывал член оперативного штаба заместитель Министра внутренних дел России Владимир Васильев. Согласно второму сценарию общаться со СМИ должен специалист по связям с общественностью. Так, о катастрофе «Курска» информацию до массмедиа доводил помощник главнокомандующего ВМФ России по связям с общественностью и СМИ Игорь Дыгало.

Оба подхода работоспособны. Очень многое зависит здесь от человеческого фактора. Сможет ваш руководитель перед десятком фото/видеокамер не стушеваться, внятно и убедительно говорить — хорошо. Не чувствует в себе на это сил или весь отдается работе по преодолению кризиса — расскажите обо всем вы сами. В конце концов, значительная часть работы сотрудника подразделения информации и общественных связей органов внутренних дел заключается в комментариях для СМИ, а требование «вызывать доверие» должно быть непременным условием приема на работу в PR-службу полиции.

Спикер (кто бы он ни был) должен быть доступен для СМИ. Нельзя изолировать спикера от прессы. Важно, чтобы передаваемая в СМИ информация регулярно обновлялась, шла непрерывным потоком. Даже если ничего кардинально нового не происходит, изменений нет или они отрицательные, все равно нужно выходить к журналистам и рассказывать, какие меры предпринимаются для устранения ЧП. Доверие СМИ к органам внутренних дел скорее возрастет, если вы наряду с хорошими так же быстро будете предоставлять журналистам и плохие новости. При этом нужно помнить, что восприятие современного человека в сильной степени визуализировано. То есть регулярно нужно обновлять и фото/видеоряд, передавать в СМИ новые съемки.

Естественно, все сообщения для СМИ должны согласовываться с теми, кто руководит мероприятиями по преодолению кризиса — начальником ГУ-УМВД, старшим офицером, оперативным штабом. Важно первыми сообщить о случившемся, но также важно не выдать информацию, которая может повредить текущей или перспективной работе вашей организации. В каждом конкретном случае это могут быть сведения о преступниках, о пострадавших, о предпринимаемых полицией действиях и так далее. Есть специально охраняемые законом данные, есть сведения, которые, в случае их огласки, могут повредить раскрытию или расследованию преступления.

Вы вправе не говорить журналистам всего, но при этом вашей стратегией неуклонно должны быть открытость и честность. Не следует преувеличивать или преуменьшать степень кризиса или его последствий, а также скрывать факты. Старайтесь, чтобы ваша информация не была односторонней. Если вы не имеете права выдать информацию, или не уверены в ней, честно предупредите об этом СМИ. Добавьте, что сообщите об этом сразу, как только это станет возможным. Не пытайтесь обмануть прессу. Нечестность может быть выгодна тактически, но стратегически она обернется против вас, причинив и вам, и вашей организации такой репутационный ущерб, который будет сложно исправить. Всегда говорите правду, даже если она нелицеприятна. В долгосрочной перспективе это выгодно.

Независимо от регулярных выходов к СМИ вы всегда должны быть доступны для журналистов. Отвечайте на электронные письма, сообщения в мессенджерах и телефонные звонки. Всегда, в любое время дня и ночи, вы должны быть готовы дать комментарий (или, в крайнем случае, посоветовать, к кому за ним обратиться). Да, это накладывает определенные ограничения на ваш образ жизни, но необходимо, если вы хотите, чтобы ваша организация уважалась журналистами.

Критические ситуации и чрезвычайные происшествия бывают разными. Некоторые связаны с гибелью и травмами людей. И о таких ЧП вам тоже предстоит информировать СМИ. Сотрудник подразделения информации и общественных связей органов внутренних дел должен обладать повышенной стрессоустойчивостью, умением отрешиться от сиюминутных эмоций ради своего дела. При этом не обязательно (и даже, скорее, вредно) быть циником. Эмпатия, умение сопереживать другому — значимая черта психотипа PR-специалиста.

Еще более важной является вера в свое дело. Бывают кризисы, связанные с противоправными действиями сотрудников органов внутренних дел. Бывают ситуации, когда действия полиции можно трактовать неоднозначно. Для качественной работы в таких условиях вы должны быть уверены в том, что находитесь на стороне «хороших парней» (если говорить языком вестернов). Только убедив себя в том, что противоправные действия сотрудника — исключительный случай, а не системная ошибка, вы сможете убедить в этом и других. Естественно, подтверждение этому вы должны находить в реальной работе органов внутренних дел, направленной на защиту прав и законных интересов граждан. И если полиция будет адекватно реагировать на факты нарушения законности своими сотрудниками, то и вы сможете об этом рассказывать так, что это сможет повысить доверие к органам внутренних дел. В конце концов, как отмечают эксперты, «современный потребитель привык к сбоям и ошибкам, и исходя из этого критерием для оценки действий организации служит для него не допущенный просчет, а меры по преодолению его последствий».

В июле 1918 года советскую власть в городе свергли, и на 16 дней Ярославль перешел восставшим во главе с полковником царской армии Александром Перхуровым. Большевики 11 суток обстреливали город из батарей и бронепоездов. Сгорели и были разрушены треть домов, десятки предприятий, учреждений и храмов. Погибли и были расстреляны около 200 человек, почти 40 тысяч жителей лишились крова.

Писатель, журналист Евгений Соловьев кропотливо исследовал тему антисоветского восстания в Ярославле в 1918 году — в книге собрана информация из всех известных сегодня источников — и постарался объективно описать события трагической картины кровавого противостояния, воскресить память о людях, которые по-разному понимали свой дол перед Родиной, рассказать о безвинных жертвах вооруженного конфликта.

Книга издана по инициативе Ярославского регионального отделения Российского военно-исторического общества под председательством Анатолия Лисицына и при поддержке почетного гражданина Ярославля Владимира Галагаева. В приложении к тому есть списки погибших и расстрелянных во время Ярославского восстания.

На сайте «Ярославика» в списке литературы к теме Ярославского восстания приложены 153 наименования. Заместитель директора областной библиотеки имени Некрасова Наталия Абросимова в разговоре с «Яркубом» отметила, что тему давно не исследовали так глубоко, как это сделал Евгений Соловьев.

Читайте также: «Депутаты Облдумы доработают законопроект об учреждении Дня памяти погибших в Ярославском восстании».

Главный редактор «Городских новостей» Ирина Ваганова изучила наследие Константина Некрасова и его роль в русском литературном процессе. Основу книги составили письма писателей и поэтов Серебряного века к ярославскому издателю. Константину Некрасову писали Александр Блок, Андрей Белый, Валерий Брюсов, Иван Бунин, Павел Муратов, Дмитрий Мережковский, Зинаида Гиппиус, Федор Сологуб, Алексей Толстой, Владислав Ходасевич и Борис Зайцев. Большинство писем хранятся в архиве Ярославской области, некоторые опубликованы впервые.

Дополнительно в книге Вагановой представлен полный каталог издательства Константина Некрасова. Он составлен с учетом книжных летописей за 1911-1916 годы, газетные и журнальные рецензии, неполные каталоги издательства за 1912 и 1915 годы, каталоги главных библиотек страны.

Презентация в Музее истории города 15 марта начнется в 16 часов.

Читайте также: «Михаил Нянковский анонсировал выход «Литературного энциклопедического словаря Ярославского края».

Издательский проект «Литературный энциклопедический словарь Ярославского края» завершился 2 марта. Словарь создан по инициативе Центра регионального литературоведения ЯГПУ и руководителя Центра Ольги Скибинской. В нем собрано 500 статей о писателях, родившихся в Ярославском крае или связанных с ним творчески в период с XII до начала XXI века. Каждая статья включает основные биографические сведения о писателе, перечень произведений, библиографию исследований его творчества, указатель хранящихся в местных и столичных архивах документы, связанные с его именем.

Дополнительно в словарь включили материалы о литературных периодических изданиях, выходивших в Ярославском крае, главных местных литературных обществах и литературной топографии. «Обо всем, что формировало культурное пространство губернии, а затем области, и формирует его сейчас», — подчеркнул Михаил Нянковский, добавив, что значительная часть материалов публикуется впервые.

В подготовке словаря приняли участие 80 авторов: авторитетные филологи Ярославля и Москвы, писатели, сотрудники библиотек, музеев и архивов. Подготовка издания заняла четыре года. Словарь будет интересен как специалистам, так и широкому кругу читателей, интересующихся литературным краеведением и отечественной культурой.

Презентация в библиотеке им. Н. А. Некрасова 15 марта начнется в 18 часов.

Фотография Михаила Нянковского

Читайте также: «Кто все эти люди?»: гид по новой русской литературе».

Дарья Густякова — кандидат искусствоведения, доцент кафедры культурологии факультета русской филологии и культуры ЯГПУ им. К. Д. Ушинского. Книга «Репрезентация русской классической оперы в пространстве массовой культуры» посвящена «острой и мало исследованной проблеме бытия русской оперной классики в современной массовой культуре. Массовая культура нуждается в классике, опирается на нее и одновременно оказывает влияние на классические произведения искусства, в том числе, и на произведения академически-элитарного оперного жанра» (из аннотации к монографии). Исследователь представила «широкую панораму» (характеристика рецензента книги Екатерины Шапинской) современных постановок русской оперной классики, от «Евгения Онегина» и «Пиковой дамы» до «Катерины Измайловой».

«Дарья Густякова не предлагает готовых рецептов решения проблем, да их и не может быть в поликультурном пространстве сегодняшнего дня. Важно то, что она рассматривает соотнесение массовой культуры с классикой как факт культуры, не нуждающийся в критике или отрицании. <…> Автор не боится анализировать скандальные постановки классики различными современными режиссерами, проявляя чувство такта и необходимую исследовательскую дистанцию, и это помогает понять сложные явления (пост)современной культуры без неприятия и без восхищения, давая собственную оценку в каждом отдельном случае», — написала в рецензии доктор философский наук Екатерина Шапинская.

Читайте также: «Лауреатом премии «Ярославская строка» стала Елена Кузьмичева. Читайте ее рассказ «Полет в птичьем гробу».

Некоммерческий проект о книгах и чтении «Горький» выбрал самые интересные книги 2017 года. В списке 50 книг, и среди них — «История моей жизни» Ивана Юрова.

Напомним, книга воспоминаний крестьянина из Вологодской губернии Ивана Юрова «История моей жизни» вышла в мае 2017 года (Издательский дом «Рыбинскъ»). Рукопись, хранившуюся в семье Юровых пойти век, предложил издать Антон Голицын. Он же взял на себя редактуру. Записки Ивана Юрова ценны тем, что это взгляд на великие события конца XIX — первой трети XX века с позиции простого русского крестьянина.

«Горький» охарактеризовал «Историю моей жизнь» как «уникальный документ»: «Если бы не множество фактов и свидетельств, указывающих на подлинность „Истории“, фактуру которой выдумать очень сложно, то книгу можно было бы счесть подделкой. Мы не готовы признать за вологодским крестьянином право быть тонким наблюдателем, интеллектуалом, внимательным читателем, политическим аналитиком».

Антон Голицын заметил: «История моей жизни» помогает заглянуть в прошлое, увидеть события не глазами историков, а глазами обычного человека, одного из миллионов. «Этот угол зрения, конечно, не объективен, и субъективность придает тексту еще больший аромат, — рассуждает Голицын. — Мы видим не только то, что происходит в конце XIX — начале XX веков в Вологодской, Ярославской, Тверской губерниях, Петербурге и Варшаве, в Запорожье и Сибири, но и то, что происходит у человека в голове. А это самое важное. Например, можно понять, почему революция была неизбежна. Можно понять, какие жертвы понес наш народ в прошлом и для чего — не ради абстрактной идеи, а ради нашего настоящего».

«История моей жизни» Ивана Юрова — единственная книга в списке сайта «Горький», изданная не в Москве и не в Санкт-Петербурге.

Читайте также: «Кто все эти люди?»: гид по новой русской литературе».