Музей современного искусства

Сергей Мильченко родился в Московской области в 1962 году. Окончил Московскую среднюю художественную школу, затем Харьковский художественно-промышленный институт. Его ранние композиции «Внуки уехали», «Девушка из деревни Проходы», «Я и конь» сочетают народные традиции, примитивизм и утонченность классического искусства. Кульминацией первого этапа творчества стала скульптура «Богдан Хмельницкий» — цельный образ, торжественный, яркий, синтезирующий славянский дух с европейской скульптурной традицией средних веков.

В большом искусстве Мильченко заявил о себе темой религиозно-библейского характера, философски осмысленной и эмоционально пережитой. Произведения «Въезд в Иерусалим», «Случай в Гефсиманском саду», «Поцелуй Иуды» и «Тайная вечеря» стали знаковыми. Это многофигурные композиции, обладающие законченностью пластического решения. Художник как режиссер конструирует в едином пространстве сюжетную линию, объединяющую вечное и реальное. Так рождается «Метафорический реализм».

Скульптор работает с камнем, деревом, стеклом и металлом. Как в станковой, так и в монументальной пластике. Работы хранятся в Третьяковской галерее, в зарубежных коллекциях в США, Франции, Голландии, Англии.

Выставка в музее современного искусство открыта с 30 декабря до марта 2018 года.

Читайте также: «Кто все эти люди?»: гид по новой русской литературе».

Информированные источники сообщили «ЯрКубу» о том, что Ярославский Фонд развития культуры с 2018 года перестанет заниматься развитием Музея современного искусства. В свою очередь, представители Историко-культурного комплекса «Вятское», в состав которого входит «Дом муз», заявляют, что Музей не прекратит свою работу.

Бывший особняк известного ярославского хирурга Николая Бибикова в 2010 году был передан в ведение Музея города Ярославля. С 2014 года он входит в состав комплекса «Вятское» (владелец — бизнесмен, лауреат Государственной премии Олег Жаров). В конце 2015 года в здании расположился воссозданный Музей современного искусства. Проект был реализован совместно с Ярославским Фондом развития культуры (президент — Александр Орлов, который также стал директором «Дома муз»). Среди выставок, организованных командой Фонда, выделяются «Вокруг квадрата» (совместный проект с Российской академией художеств), «Разговор с неизвестным» (скульптуры заслуженного художника Российской Федерации Дмитрия Тугаринова) и «Возможные миры Зураба Церетели» (живопись, графика и скульптура).

«ЯрКуб» связался с представителем ИКК «Вятское», чтобы уточнить дальнейшую судьбу Музея современного искусства. Представитель утверждает, что «Дом муз» продолжит дальнейшую работу в качестве музея, однако не уточняет, кто именно будет заниматься формированием выставок и проведением мероприятий. Александр Орлов отказался комментировать данную информацию.

Также читайте о выставке Grand Moto-Art, ставшей центральным событием майских выходных в Музее современного искусства.

Для начала определимся с терминами. В данном случае мы должны принять за основу, что «мото-арт» — это направление современного искусства, воспевающее мотоцикл как предмет эстетики, красоты и пластики. В то же время «мото-арт» является творческим объединением, привлекающим художников и мастеров различных направлений, будь то декоративно-прикладное искусство, живопись, графика, скульптура или фотография, для проведения совместных выставок. Основоположником мото-арта стала преподаватель и художник Дария Захарова, которой несколько лет назад пришлось спешно придумывать подарок для друга-мотоциклиста. Очевидная мысль написать сюжет с мотоциклом в главной роли вылилась в продолжение эксперимента, а затем привела на форум «Таврида» с проектом передвижной выставки. Идею оценили в максимально возможные 300 тысяч рублей. И вот спустя два показа в Москве Grand Moto-Art добрался до Ярославля. Почему Ярославль? Вероятно, свою роль сыграл тот факт, что Дария уже представляла здесь свои работы (речь идет о декабрьском ралли «Медведь-Шатун», которое проводит байкерский клуб «Черные медведи»).

Дария Захарова и ее мотоциклы

Дария Захарова с байкерами на открытии выставки

Итак, выставка. Подкупает, в первую очередь, ее концептуальность. Все картины, панно, фотографии и скульптуры непременно показывают мотоцикл, будь то модная «Веспа», винтажный Indian или суровый «Днепр». Но просто мотоцикл — это скучно, хотя художник Алексей Бычков с этим бы поспорил. «Я любуюсь мотоциклами. Для меня он как натюрморт. Интересуюсь мотоциклами без обтекателей, не спортивными, чтобы видеть все детали. Мне доставляет большое удовольствие делать так, чтобы на рисунке получился органичный, цельный образ этого транспортного средства», — увлеченно рассказывает Алексей. Дария замечает, что в интернете полно фотографий художника за работой: «Вы можете встретить Алексея на любой мотовыставке в Москве. Он всегда рисует с натуры».

Дария Захарова и ее мотоциклы

Алексей Бычков на фоне своей работы «Indian 741»

Сама Дария не столько стремится написать мотоцикл, сколько конструирует сюжеты. На ее картинах старый байкер, всю жизнь искавший смысл существования, встречается со смертью в осеннем лесу, охотники готовятся выследить лису, юная кокетка прихорашивается, сидя на новеньком скутере. С одной стороны, ничего значительного, с другой — огромная любовь к своему делу и своим героям.

Дария Захарова и ее мотоциклы

Работа Дарии Захаровой «Мамина радость»

Среди скульптур, представленных на выставке, особенно выделяются работы Игоря Верлина из Старого Оскола. Название серии «Холодная сталь — Горячее сердце» отражает суть отношений между мотоциклистом и его машиной. Изящные скульптуры, не поверите, создаются инструментами, которые используют при изготовлении полноразмерных кастомов (кастом — мотоцикл, изготовленный в единственном или крайне малом числе экземпляров, практически не повторяющий серийные модели). Из углеродистой стали болгаркой, кувалдой и сварочным автоматом Верлин буквально лепит идеальные модели, достойные внимания коллекционеров.

Дария Захарова и ее мотоциклы

Скульптура Игоря Верлина

Мотоциклы мотоциклами, скажете вы, но где же художественная ценность? Этот вопрос ждет своего заинтересованного искусствоведа, который внятно объяснит, как смотреть и что видеть в этих работах. С точки зрения рядового зрителя стоит воспринимать их так, как предложил президент ярославского Фонда развития культуры Александр Орлов: «Совершенно живое зрелище, здесь нет ничего залежавшегося. Ребята рисуют, сразу же собирают работы и везут с собой. Мы видим то, что происходит прямо сейчас, чувствуем дух движения, странствий и приключений». Соответственно, выставка пройдет практически молниеносно: 7 мая Дария Захарова и ее команда попрощаются с Ярославлем после насыщенных выходных, программу которых можно найти здесь. Стоит поспешить, если тема показалась вам по меньшей мере любопытной.

Больше фотографий с открытия выставки вы можете найти в галерее «ЯрКуба»

Вертинский. Исповедь Барона

А ведь зачем-нибудь я же родился?

Вертинский. Исповедь Барона

Черная бархатная блуза, бледное лицо под шляпой и оттененные углем глаза, — Игорь Ларин поднимается на сцену, перечеркнутую справа налево афишей «Печальныя песенки Вертинского». Одновременно он становится и Сатином — «Ложь — религия рабов и хозяев… Правда — бог свободного человека!», и Бароном — «…Мне кажется, что я всю жизнь только переодевался… А зачем? Не понимаю!». С Бароном, героем пьесы Максима Горького «На дне», Александр Вертинский отождествлял себя всю жизнь. Но его мечте примерить на себя эту роль на театральных подмостках не суждено было сбыться. В 1913 году он провалился на экзамене в МХТ, так как плохо выговаривал буквы «р» и «л». Впоследствии, играя Барона, Василий Качалов вспоминал внешность и жесты Вертинского. Много позже, сидя на концерте Александра Николаевича, Качалов взволнованно произнес: «Такого владения руками я не знаю ни у кого из актеров».

Кончив диалог («А… ведь зачем-нибудь я родился… а?»), Ларин начинает «Исповедь». Барон превращается в бледного Пьеро, и звучит одна из «ариеток» — «Я помню эту ночь. Вы плакали, малютка», и руки рисуют узоры вслед за «Вот Вы ушли и день так пуст и сер.». А далее — воспоминания о Вере Холодной, с которой Вертинский познакомился в 1915 году, вернувшись с фронта. Актрисе были посвящены первые песни — «Ваши пальцы пахнут ладаном» и «Маленький креольчик». Песни сменяют стихи, со сцены льется рассказ об одиноком человеке, беззащитном перед лицом огромного безжалостного мира: «Боженька, ласковый Боженька, Что тебе стоит к весне Глупой и малой Безноженке Ноги приклеить во сне?». Маска уже переходит в полумаску, человек обнажается, костюмированный Пьеро явно умирает, чтобы уступить место автору с нервным, чуть бледным лицом, во фраке, поющему о том немногом святом, что еще осталось.

Слова залетные

Вертинский. Исповедь Барона

Исповедь продолжается. Из-за кулис появляется игрушечный пароход — в 1920 году Вертинский переправился в Константинополь. Позже он скажет, что эмиграция была лишь следствием юношеской беспечности и только. В череде европейских гастролей у артиста появилась жена, которую Ларин показал заводной курочкой, приговаривая: «Ну не плачь, не плачь, моя красавица, Ну не злись, женулечка — жена. В нашей жизни все еще поправится, В нашей жизни столько раз весна!». Выступления в кабаках и ресторанах, съемки в кино и выпуск стихотворных сборников — жизнь весела и свободна. Вот только «Принесла случайная молва Милые, ненужные слова: «Летний сад, Фонтанка и Нева». Вы слова залетные, куда?!" Вертинский, добравшийся до Америки, тосковал по родине. Театральные персонажи, как то «Маленькая балерина», уступали место реальным, например, «Марлен»: «Вас не трудно полюбить, Нужно только храбрым быть, Все сносить, не рваться в бой И не плакать над судьбой».

Из коробки, где была найдена курочка-жена, Ларин-Вертинский достает «Доченек»: «У меня завелись ангелята, Завелись среди белого дня! Все, над чем я смеялся когда-то, Все теперь восхищает меня! Жил я шумно и весело — каюсь, Но жена все к рукам прибрала. Совершенно со мной не считаясь, Мне двух дочек она родила». В 1942 году артист вступил во второй брак, смог вернуться в Россию в разгар войны. Чтобы прокормить семью, приходилось много работать (и здесь вспоминается «В вечерних ресторанах, В парижских балаганах, В дешёвом электрическом раю Всю ночь ломаю руки От ярости и муки И людям что-то жалобно пою»), в то время как власть делала вид, что Вертинского не существует. Газетчики тоже хранили молчание.

Роман с Вертинским

Вертинский. Исповедь Барона

В 1957 году первое интервью у артиста взял Борис Григорьевич Метлицкий, который тогда работал в «Ленинградской правде». На следующий день Вертинский умер в номере гостиницы «Астория». В процессе подготовки моноспектакля Игорь Ларин приходил к Метлицкому.

— У него была огромнейшая коллекция патефонов, граммофонов и старых пластинок. Я слушал эти пластинки. Когда включаешь их, кроме треска и шипения на фоне возникает ощущение присутствия человека. Так интуитивно мое знакомство с Вертинским перешло в роман, и спектакль рождался так же интуитивно, — по окончании спектакля рассказал Игорь Ларин.

Роман с Вертинским вылился в часовое перевоплощение. Смешной реквизит, по окончании спектакля уместившийся в коробку для игрушек, в руках Ларина стал большой частью цельного образа. Кумир первой половины XX века, Вертинский оживает благодаря режиссеру, изучившему образ своего героя до мельчайших деталей. Не менее убедительным оказался и Барон. Зрители, которых поначалу оказалось больше, чем стульев, потребовали повторения «Исповеди». Ну, а что? Вертинского можно слушать сколь угодно долго, пожалуй, одного сеанса не хватит, чтобы отпустить артисту его грехи.

Фото: Елена Яковлева