Красная зона

Это интервью, а вернее, фрагмент интервью попал к нам в редакцию случайно. Тот, кто передал запись, уверял, что лично смог ознакомиться с документами, подтверждающими достоверность событий, речь о которых пойдет ниже. По словам лица, именуемого себя Источником, в декабре 2021 года один крупный телеканал записывал для выпуска новостей комментарий с некой С.Г., медсестрой «красной зоны» инфекционного отделения по борьбе с COVID-19 одной из больниц города N. В конце съемок девушка захотела добавить что-то от себя, но журналисты её прервали, мол, извините, это уже не вписывается в наш формат. Источник видел, как сильно отказ расстроил С.Г., и поэтому решил вмешаться в ситуацию. Услышав историю медсестры, он сразу понял, что все остальные тоже должны её узнать и записал слова девушки на диктофон. Мы в свою очередь приводим расшифровку их беседы почти дословно.

С.Г.: После окончания медицинского колледжа мне предложили поработать в «красной зоне». Я согласилась. Почему? Нет, не из-за денег, хотя, конечно, они тоже имели значение. Но в первую очередь по моральным соображениям: из-за любви к жизни.

Ист.: Что вы имеете в виду?

С.Г.: Не знаю, как объяснить слово «любовь». Но произошли события, благодаря которым я смогла понять, что поступила правильно. Думаю, вы поймете.

Ист.: Я постараюсь.

С.Г.: Как-то раз в одну из смен, уже глубоко за полночь, привезли больного. Так совпало, что именно в нашем отделении буквально часом ранее освободилась восемнадцатая палата, и мы с напарницей стали наспех её готовить. Катя взялась мыть пол, а я выносила оставшиеся после пациента вещи. И вот, я слышу, как она отодвигает койку.

– Смотри, что это? – и достает из-под неё книжечку в твердой обложке красного цвета. К ней за колпачок приколота ручка. – В самом углу лежала. Это, наверное, того парня, которого вечером увезли.

Я эту книжку сразу узнала. Предыдущего обитателя палаты звали … (неразборчиво – прим. ред.). Когда он оставался один, то частенько углублялся в неё – что-то писал сквозь приступы сильного кашля. Иногда такого сильного, что не мог удержать ручку. Я часто видела его фигуру через приоткрытую дверь (в «красной зоне» двери всегда оставляют нараспашку, чтобы можно было наблюдать за тяжело больными). Когда я заходила, парень всегда смущался и прятал книжку к себе под подушку. Я все думала спросить, что там такого интересного, но не решилась. Не успела. С другой стороны, спроси я, и, может, это как-то облегчило бы ему мучения. Пусть ненадолго, пусть на мгновение.

– Отнеси это на пост, кто-нибудь из родственников заберет, – предложила я, а сама вспомнила, как запуганный неизвестностью, нелюдимый и в каком-то смысле дикий, словно загнанный в угол зверь, наш пациент менялся на глазах, успокаивался и даже улыбался, когда раз в день в одно и тоже время ему кто-то звонил. Я думала – жена, а оказалось – мама. Не то чтобы я подслушивала, просто интуитивно поняла по обрывкам фраз, интонации и тому, насколько спокойным он себя ощущал после таких разговоров, что склад характера его кроток, что он независим и не желает потому, чтобы кто-то, даже врачи и медсестры, видели, как ему на самом деле тяжело и больно.

Мы не удержались и стали листать. Дневник. Внутри были какие-то записи и редкие рисунки. Страницы сплошь исписаны ровным красивым почерком, похожим на арабскую вязь. Чем дальше, тем почерк становился все более небрежным. Видимо, он пребывал в тяжелом состоянии и сил старательно выводить буквы уже не хватало. Последняя заметка, короткая и совсем свежая, была сделана накануне утром. Катя прочитала ее вслух. Вот она:

«Что я сделаю в первую очередь, если смогу выздороветь:

1. Проведу выходные с родителями.

2. Заведу кота.

3. Прогуляюсь по набережной воскресным утром.

4. Самое главное: поблагодарю врачей и медсестер за то, что вытащили меня, а потом приглашу на свидание эту добрую девушку. И пусть лицо ее всегда скрывает маска, зато глаза - самые красивые на свете.

Ниже приписка: «Жаль, что я так поздно осознал, как немного нужно для счастья и сколько радости мечты об этом немногом могут принести, когда стоишь перед лицом смертельной угрозы».

Запись заканчивалась вместе со страницей, а, перевернув её, мы увидели незаконченный карандашный набросок: медработник в защитном костюме с надписью «No pasaran!» на груди. С удивлением я узнала в изображении свои глаза. А теперь скажите мне, почему судьба так жестоко обходится с людьми, которые так немного просят! Я тогда решила, что если есть на свете какая-то высшая сила, то пусть исполнятся три первых желания этого несчастного, а четвертое я с радостью исполню лично.

На следующий день после долгих уговоров завотделением отпустил меня, чтобы передать дневник лично в руки матери. В слезах женщина не смогла вымолвить ни слова, когда поняла, что за предмет попал к ней в руки. Это был единственный шанс услышать сына, когда тот уже не в силах говорить вслух. Услышать то, что он обязательно сказал бы при встрече, но не успел.

(молчание, прим. ред.)

Ист.: Парень скончался?

С.Г.: К счастью, вскоре болезнь отступила. Когда он пошел на поправку, мама вернула сыну дневник, а я добавила под рисунком надпись от себя: «принимаю приглашение» и номер телефона. Чего уж скрывать: через полгода мы поженились, а свекровь теперь мне лучшая подруга. В свободные от смен дни мы вместе гуляем по набережной, а когда она спрашивает, не боюсь ли я работать в «красной зоне», ведь там так часто умирают люди, я отвечаю: нет, не боюсь. Вернее боюсь, но не самой смерти, а того, что я окажусь не в силах помочь человеку, который нуждается в моей помощи, надеется на лучшее и верит в чудо.

Вот такая история. Надеюсь, теперь вы понимаете, что значит «из любви к жизни».

 Фото из открытых источников

В связи с ухудшением эпидемиологической обстановки в области, некоторые корпуса больниц переоборудовали под «красную зону» и для приема больных COVID-19. С 25 октября 2021 года амбулаторная помощь пациентам Взрослой поликлиники № 1 будет осуществляться в поликлинике № 2 по адресу: улица Углическая, 38.

Ярославцам, прикрепленным к поликлинике № 1 и проживающим не в Кировском и Ленинском районах, для вызова врача на дом необходимо обращаться в медицинскую организацию по месту жительства.

Читать также: Крик души! Главврач Переславской ЦРБ рассказал, сколько денег уходит на лечение от ковида

2 октября 2021 года Дмитрий Иванов попал в ковидное отделение ГБУЗ ЯО Клинической больницы № 10 имени Н. А. Семашко в состоянии средней тяжести. Пациента сразу же подключили к аппарату, который насыщает легкие кислородом. В палате, где лежит Дмитрий, находятся еще три пациента.

— В основном лечение для всех одинаковое, но зависит от сопутствующих заболеваний, — объяснил Дмитрий Иванов. — Ежедневно нам вводят два препарата — для разжижения крови и антибактериальный. Также назначают гормонотерапию, берут кровь на анализы, мазок на коронавирус. По показаниям делают флюорографию. Лечащий врач приходит каждое утро, измеряет процент кислорода в крови и следит за нашим самочувствием.

Если назначенные препараты не помогают и состояние ухудшается, больных переводят в другие палаты, где лежат пациенты с тяжелой формой течения болезни. Лечение в «красной зоне» может длиться от 10 дней до месяца.

— Здесь не страшно. Я сам до последнего не хотел ехать в больницу, так как наслушался и начитался страшных историй о тюремных условиях в «красной зоне». Врачи не ходят в скафандрах и не ограничивают больных в передвижении. Бояться здесь нечего, здесь только лечат.

Читать также:В Ярославской области открылась «горячая линия» для пациентов с ОРВИ

Палата клинической больницы № 3, где вчера произошло возгорание, находится рядом с реанимацией. Она оборудована кислородными точками, но в ней нет аппаратов искусственной вентиляции легких. Об этом рассказал директор регионального департамента здравоохранения и фармации Василий Тубашов.

В настоящее время шесть наиболее тяжелых пациентов из реанимации эвакуированы в больницу имени Семашко, остальные продолжили лечение в клинической больнице. Пациенты палаты, в которой начался пожар, распределены по отделению.

— МЧС рассматривает несколько версий причины возгорания: нарушение правил эксплуатации электроприборов, а также не исключается версия неосторожности при курении, — сообщается на портале органов государственной власти Ярославской области.

Губернатор Дмитрий Миронов поручил правительству области оказать необходимую помощь больнице № 3. Известно, что объем финансовой поддержки будет определен по итогам обследования.

Читайте другие материалы: Синоптики рассказали о погоде в Ярославле на воскресенье

Страшное событие потрясло Ярославскую область. В палате терапевтического отделения больницы № 3, где лечат пациентов с коронавирусной инфекцией, произошел пожар. В социальных сетях начала быстро распространяться информация о происшествии, и региональный департамент здравоохранения и фармации провел брифинг для журналистов, на котором на вопросы журналистов ответил директор департамента Василий Тубашов. Он рассказал, что на момент возникновения чрезвычайного происшествия в терапевтическом отделении находились 80 пациентов, в реанимационном отделении — 11. В палате, где произошло возгорание, на тот момент были пять человек.

Кроме того, стало известно, что этой ночью в больнице погиб один человек. Василий Тубашов прокомментировал трагедию и назвал причину произошедшего.

— Один пациент 74 лет, находившийся в реанимационном отделении, скончался от коронавирусной инфекции. Смерть констатирована в 21:50. Данный пациент в течение 10 дней находился на искусственной вентиляции легких с неблагоприятным прогнозом.

По словам директора департамента здравоохранения, выводы можно будет делать после вскрытия и результатов судмедэкспертизы. Однако на сегодняшний день связи чрезвычайного происшествия с гибелью пациента не установлено.

Василий Тубашов обратил внимание на то, что персонал больницы выполнил все предписания и указания по предотвращению серьезных последствий пожара, несмотря на тяжелые условия.

Читайте другие материалы: В суде прокомментировали избиение ярославны санитарами скорой