Фсин
Прокуратура направила в Следственный комитет материалы проверки, проведенной после публикации 17 июля нового видео с избиением заключенных в ярославской исправительной колонии № 1. Об этом «Яркубу» рассказал Уполномоченный по правам человека в Ярославской области Сергей Бабуркин, который посещал ИК-1 18 июля вместе с прокурором области Дмитрием Поповым.
Омбудсмен отметил, что по факту избиения ему никаких жалоб не поступало. По его словам, посещение колонии не было связано с публикацией видео.
«Мы разговаривали с заключенными по поводу применения к ним физической силы. Они заявили, что в этом плане есть положительная динамика. Один из осужденных сказал, что это осталось в прошлом. Нужно закреплять эти тенденции, чтобы не было проблем с соблюдением прав заключенных», — заключил Сергей Бабуркин.
После публикации видео в УФСИН сообщили о проведении служебной проверки.
Прокуратура Ярославской области подала иск к администрации СИЗО-1 в Коровниках после реконструкции ремонтно-механического цеха в режимный корпус № 6. Здание не было введено в эксплуатацию, однако его использовали для содержания людей. Дело рассматривал Фрунзенский районный суд.
Помещение цеха переделали в жилой корпус в 2006 году. По словам представителей департамента строительства Ярославской области и ДАЗО мэрии Ярославля, разрешения на реконструкцию и ввод в эксплуатацию нового корпуса власти не выдавали.
Еще в 2015 году Арбитражный суд Ярославской области установил, что «строительные работы произведены без разрешения на реконструкцию, объект в установленном порядке не введен в эксплуатацию, является самовольной постройкой».
«Согласно представленным СИЗО-1 сведениям, режимный корпус № 6 состоит из шести этажей (в том числе подвал) вместимостью 530 человек. В нем содержатся следственно-арестованные, впервые привлекаемые к уголовной ответственности, повторно привлекаемые к уголовной ответственности, также расположена медицинская часть. Согласно книге количественной проверки лиц, по состоянию на 1 апреля 2019 года в режимном корпусе № 6 содержался 351 человек», — говорится в решении Фрунзенского районного суда.
Суд постановил приостановить использование режимного корпуса до «получения разрешения на ввод объекта в эксплуатацию после реконструкции либо до вступления в законную силу решения суда о признании права собственности на указанное помещение как реконструированный объект недвижимости».
Новым руководителем УФСИН по Ярославской области назначен полковник внутренней службы Евгений Попов. Он встретился с главой региона Дмитрием Мироновым 29 апреля.
«Дмитрий Миронов поздравил Евгения Попова с назначением, пожелал успехов в профессиональной деятельности и выразил уверенность, что многолетний опыт работы позволит ему справиться с возложенными обязанностями наилучшим образом», — сообщили в пресс-службе правительства.
Согласно информации на сайте регионального управления ФСИН, 43-летний Евгений Попов работает в Ярославле с 11 апреля. Он родился в Павловске Алтайского края. В 2000 году окончил Барнаульский юридический институт МВД России, в 2013 году Академию права и управления ФСИН России. Работает в системе ФСИН с 1995 года. С июля 2016 года состоял в должности первого заместителя начальника УФСИН России по Алтайскому краю.
Александр Клещев провел «день в профессии», который устроили в ярославской колонии №8. Читайте рассказ журналиста.
«Все там будем»
В исправительной колонии я бывал, только когда читал Кафку. Действие в его рассказе разворачивалось на экзотическом острове. Здесь же пришлось оказаться на окраине Резинотехники. Высокий длинный забор огораживает территорию. И можно подумать, что идешь мимо завода, если бы не смотровая вышка.
В ИК-8 мы договорились провести так называемый «день в профессии». Выбрали «стажировку» в психологической лаборатории — представлялось, что это даст возможность поговорить с осужденными и увидеть, как с ними работают психологи.
В октябре 2018 года из этой колонии освободился заключенный Евгений Макаров, ставший жертвой пыток со стороны сотрудников ФСИН в исправительной колонии № 1. По данным фонда «Общественный вердикт», Макарова били и в ИК-8. Тогда, в день освобождения Макарова, я встречал его у ворот колонии. С тех пор антураж не изменился: серые металлические ворота, серая же будка пропускного пункта. На территории — серые двухэтажные административные здания.
Мы заходим в одно из них и поднимаемся в кабинет заместителя начальника колонии Виктора Феофанова. Он нас ждет.
«Ну, вот комплекты формы, переодевайтесь, пойдем на планерку», — говорит он.
Надо пояснить. Для «полного погружения» мы переоделись в форму сотрудников ФСИН. И штаны, и бушлат были мне велики, а вот форменная шапка-ушанка - маловата.
Пока мы застегиваем с трудом поддающиеся пуговицы, Феофанов рассказывает о колонии. Заполнена ИК-8 примерно на две трети. Она включает в себя колонию общего режима и колонию-поселение. Рассчитана на так называемых «второходов» — осужденных, попавших в колонию не впервые.
«Много человек попали к нам за преступления, связанные с наркотиками. Сейчас государство наше движется по пути гуманизации — осужденных становится меньше, и получают они не такие длительные сроки. Например, раньше была такая практика: давать вору, к примеру, несколько условных сроков. Потом он крал еще раз, и его лишали свободы надолго по совокупности. Сейчас рекомендуется приговорить один раз к реальному сроку, но не столь длительному, — это действительно воспитывает», — говорит Виктор Феофанов.
После короткой планерки мы вместе с начальником психологической лаборатории ИК-8 Владиславом Малышевым и Виктором Феофановым идем в колонию-поселение. Там нам обещают показать, как психологи работают с заключенными. Если бы не высокий забор перед входом в здание, то место можно перепутать с больницей или, например, санаторием.
«Здесь содержатся заключенные, которые в общем и целом готовятся к условно-досрочному освобождению. Порядки в поселении не такие строгие — по заявке на имя начальника колонии они могут выйти за территорию на выходных, сходить в магазин. Свободы больше», — говорит начальник участка колонии поселения Игорь Хохулин, когда мы заходим в помещение, где заключенные спят.
Много двухъярусных кроватей, на каждой таблички с фотографией осужденного, именем и статьей, за которую он отбывает наказание. Некоторые, несмотря на наличие табличек, без матрасов.
«Эти заключенные попали в ШИЗО. Полгода такого не было...», — поясняет Хохулин.
Нам показывают комнату воспитательной работы и столовую. Осужденные могут готовить сами, если захотят.
«Пойдемте, прибыл осужденный, который хотел встретиться с психологами», — говорят нам.
Молодой человек, ему 28 лет. Высокий, спортивный. На лице — постоянная улыбка. Выяснилось, что у него больше 50 поощрений за активное участие в жизни колонии. Смотрю на табличку на робе — они есть у каждого, на время выхода из колонии их снимают — срок: около девяти лет.
Психолог раскладывает перед ним карточки «Хабитат». Заключенный должен вытянуть несколько карточек и составить по ним историю. Она опишет его эмоциональное состояние.
«Мир прекрасный, гармоничный. Человек и природа едины. Вот герой отдыхает, радуется жизни в лесу, со зверями. Потом встречает девушку, и живут они счастливо», — рассказывает осужденный, глядя на карточки. Ему их не хватает, он просит еще одну. На ней черепа.
«Ну, а потом они умирают, это же вечный цикл рождения и смерти. Все к этому придет, все там будем», — говорит он с улыбкой.
Психолог сделал вывод, что осужденный стремится к гармонии.
«Мне эти занятия очень помогают, я лучше себя понимаю. Я был в другой колонии, связался не с теми людьми, с приверженцами тюремной идеологии. Хулиганил много, сидел в ШИЗО. Там я многое переосмыслил. Понял, что больше не хочу так свою жизнь проводить. Я вышел и стал помогать храму и школе в колонии. Много читал, получил среднее образование и профессию электрика. Сейчас жду возможного УДО», — рассказал он мне после сеанса.
Занятие заканчивается. Я узнаю, за что этот положительный молодой человек сидит. Он совершил несколько разбойных нападений. Сел в 2012 году, когда ему был 21 год.
«Ну что, пойдем в зону?», — спрашивают нас. И мы идем.
«Это маленькое государство»
Проходим через металлоискатель, потом нас проверяют еще раз. Через узкий проход попадаем на территорию колонии общего режима. Здания серые, но низ покрашен в розовый.
«Вот у нас клуб, где осужденные могут спортом заниматься, собираем их для самодеятельности. Чуть дальше — столовая и отряды», — рассказывает Виктор Феофанов.
В середине колонии стоит небольшая часовня. Слева от нее — штаб, где сидят сотрудники колонии. Первым делом мы отправляемся в «карантин» — там содержатся только что прибывшие осужденные. За неделю их проверяют врачи и психологи, потом распределяют по отрядам.
В маленьком дворике перед входом на стенах рисунки заключенных краской. Внутри небольшая прихожая, за ней помещение, где заключенные живут — видно двухъярусные кровати. В конце комнаты — кладовка под вещи осужденных и душевые.
«Сейчас Владислав Александрович [Малышев — начальник психологической лаборатории] прочитает осужденным лекцию, накануне было тестирование на определение психологического состояния», — поясняет замначальника колонии.
В лекции речь шла о том, как контролировать себя и свой гнев. Заключенные постарше слушали спокойно. Один молодой ухмылялся — такую ухмылку вы, может быть, видели на лице одного из своих хулиганов-одноклассников на скучных для них уроках. Было в ней что-то пренебрежительное.
Лекция закончилась. Выходим на улицу.
«Вы знаете, это так работает: они вместе не хотят показать свою слабость, держатся гордо, немного пренебрежительно. А вот наедине с психологом делятся всем, для них все, что я говорю, очень важно», — рассказывает Малышев.
В столовой нет ничего сверхъестественного. Много длинных столов, автомат для поиска работы.
«У нас есть свои пекарня и кондитерская, на них работают заключенные. Кто хочет работать, всегда пожалуйста», — уточняет замначальника колонии. Кстати, мы потом попробовали печенье — очень вкусное.
Идем в отряды. За ними располагаются прачечная, мастерская по ремонту обуви, душевые. И везде заключенные. Приветливо здороваются, стараются все рассказать.
«Обувь ремонтируют осужденные. Иногда даже из двух ботинок один сшивают, если совсем износился», — говорит Феофанов. Мастер — заключенный лет тридцати — кивает.
Во всех помещениях — назовем их служебными — достаточно комфортно. Не пять звезд, конечно, но и приехали мы не на курорт. Не такое ожидаешь увидеть в колонии.
Мы подходим к зданию, где заключенные живут. Оно огорожено, за территорию не пускают без сотрудника. Во дворике есть сложенная из кирпича беседка. Ее сделали осужденные, чтобы курить в плохую погоду.
«У меня есть заявка от заключенного на беседу с психологом, можете поприсутствовать», — говорит Малышев.
В помещении отряда около пятидесяти двухъярусных кроватей. Заключенные занимаются кто чем: смотрят в окна, просто сидят. Это те, кто не прошел на работу. Они смотрят на меня, на мой наряд, который мне велик, и усмехаются.
«Проходите, вот комната для бесед», — говорят нам.
Комната совсем небольшая. Она разделена на две части решеткой. За решеткой — стол психолога. Как нам пояснили, среди психологов есть женщины, а решетки стоят для их безопасности. При необходимости можно нажать тревожную кнопку.
Заходит заключенный, начальник психологической лаборатории предлагает ему сесть, сам вытаскивает стул из-за решетки и садится напротив. По первым словам осужденного мы поняли, что лучше уйти — он говорил о разводе с женой.
«Пойдемте пока в восьмой отряд, посмотрим на ремонт», — предлагает Виктор Феофанов.
Там как в других отрядах, только поновее. Пока замначальника рассказывает моему товарищу о прелестях светодиодных светильников, я подхожу к заключенному, который работает здесь.
«Я раньше ремонты делал в квартирах. Получил четыре года. Надо отбывать, раз оступился. Работаю много, потому что если не работать, то можно с ума сойти. Как освобожусь, планирую снова заниматься ремонтом», — рассказал собеседник.
На нашивке заключенного статья «Умышленное нанесение тяжких телесных повреждений». Вспоминаю, что колония для «второходов».
Идем в клуб.
На площадке перед отрядами заключенные убирают снег. На стене за ними — разные рисунки. Все здороваются.
«Понимаете, зона — это маленькое государство. У нас много своего. Где-то ремонт нужен, где-то что другое. Между сотрудниками и осужденными складываются особые отношения. Когда ты первое время работаешь — очень трудно. Всякое бывает. Но мы живем вместе, ищем пути взаимодействия», — сказал Виктор Феофанов.
«Контингент смущает»
Зал клуба большой. Старая сцена, старые стулья. Примерно как в ДК году этак в 2003.
«Стараемся ремонтировать, крыша протекала даже. Сейчас намного лучше стало», — бросил через плечо Феофанов, пока мы поднимались по лестнице.
Осужденный, который работает в клубе завхозом, показал нам тренажерный зал — все необходимое «железо» имеется. Дальше — библиотека.
«Я стараюсь везде участвовать, быть активным. Может, получится УДО. У меня семья, понимаете? Как выйду, планирую заниматься с братом установкой сотовых вышек», — поделился заключенный-завхоз по пути в библиотеку.
Библиотека – это пара стеллажей с книгами. Классика в советском издании, в основном. Ее-то заключенные и берут почитать.
«У нас читают много, очень много», — рассказал осужденный-библиотекарь.
Рядом с библиотекой мастерская. В ней можно рисовать. Мастерская тоже выглядит скромно, но в колонии не ожидаешь увидеть и это.
«Идем на групповое занятие», — объявляет психолог Владислав Малышев.
В небольшой комнате сидят четверо заключенных. Среди них знакомые нам завхоз и библиотекарь. На столе перед психологом разложены карточки, похожие на те, что мы видели на индивидуальном занятии. Осужденные рассказывают о своих преступлениях, о своих мотивах. Трое из них сидят за наркотики. Четвертый — за драку. После они берут карточки, которые должны отражать их эмоциональное состояние.
«Я вижу на этой карточке себя, то, к чему я всегда стремился — музыкант, играющий музыку в полной гармонии с природой. Вот, видите, звери? Эта абсолютная свобода мне и свойственна. Я же музыкант», — говорит один из них. У него в руках томик Байрона.
«Я взял эту карточку, потому что увидел на ней, как мы с женой лежим на берегу реки и молчим — и так хорошо, спокойно», — говорит другой.
«Эта карточка мне приглянулась, потому что я люблю природу и покой, на ней все такое зеленое и красивое», — комментирует третий.
«На этой карточке — воин в пустыне. Он похож на меня», — говорит последний, тот, что сидит за драку.
Психолог проговаривает, что этот заключенный не может изжить свою агрессию, и предлагает другим осужденным дать ему карточки-советы. Среди прочих, в основном с природой, карточка с черепами, которую мы видели утром.
«Все к этому идет, все там будем, нужно об этом помнить», — говорит тот, что читает Байрона.
Следующий сеанс групповой терапии условились провести через неделю. Я завожу разговор с музыкантом и тем заключенным, что выбрал карточку с воином.
«Я много читал у Байрона, много, но есть в этой книге поэмы, которые еще не открывал. В них свобода, они очень хороши. Я много книг прочитал здесь, они помогают осознать себя, понять, что ты хочешь от этой жизни. Я всю жизнь ощущал тягу к свободе — как выйду, продолжу играть на гитаре», — говорит первый с мечтательной улыбкой.
Другой рассказывает спокойнее. Он, кажется, смущен.
«Я читать по-хорошему только здесь начал. До этого дай бог одну книгу прочел — „Обломова“ в школе. Здесь же захотел всю-всю классику перечитать, да не успею. Последнее вот читал — „Шантарам“. Хоть здесь и не так плохо, но все же не курорт — и стены, и контингент мешают. Такие люди, с которыми ты бы в жизни не столкнулся, не заговорил бы. А тут — ты уже в Бомбее, а не отряде. Так хорошо, что плакать порой хочется, да стесняюсь. Как выйду на свободу — хочу завести семью. Это для меня очень важно», — делится он.
Мы выходим из клуба и покидаем зону.
«Напряжение между сотрудниками и заключенными достигло своей кульминации»
Мы направляемся в здание местной администрации. Нам хотят показать «майнд машину» — устройство, которое помогает сотрудникам снять эмоциональное напряжение. Оно представляет собой наушники и непрозрачные очки со светодиодами, подключенные к коробочке, программирующей частоту колебаний звука и мерцание диодов так, чтобы человек мог успокоиться или, наоборот, взбодриться.
Я ощутил эффект. Программа «Полный вперед» зарядила меня на пару часов.
«Сотрудникам нужно расслабляться после смен, напряжение дикое. Понимаете, сейчас отношения между сотрудниками и заключенными достигли своей кульминации. Если мы не будем работать ни с теми, ни с другими...», — сказал психолог Владислав Малышев.
День окончен, идем переодеваться и покидаем зону. Очень странные эмоции испытываешь, когда снимаешь с себя форму и выходишь на улицу.
С одной стороны, мы не сотрудники ФСИН, пробыли в колонии около шести часов. Но и этого хватило — на тебя постоянно смотрят: с недоверием, со смехом, с враждебностью. С другой — понимаешь, что именно из-за таких взглядов может случиться страшное. И пусть в колонии действительно есть условия для тех, кто хочет — неважно, работать или исправиться — нельзя исключать и ту часть осужденных, что не хотят этого.
И если колония — это маленькое государство, то вопросы могут решаться по внутренним законам.
Голодовка заключенных в угличской ИК-3 завершилась, сообщили «Яркубу» в пресс-службе УФСИН по Ярославской области.
Напомним, о массовой голодовке заключенных угличской ИК-3 14 февраля объявил Фонд «Общественный вердикт». По данным правозащитников, осужденные, содержащиеся в ШИЗО и помещениях камерного типа, начали голодовку 13 февраля. 14 февраля к ним присоединились заключенные, содержащиеся в жилой зоне колонии. В УФСИН подтвердили информацию и сообщили о начале служебной проверки.
Спустя несколько часов в ведомстве заявили об окончании голодовки. «Ужин в учреждении прошёл в штатном режиме, все осуждённые принимали пищу в соответствии с установленным распорядком дня», — пояснили «Яркубу» в пресс-службе ФСИН.
Ранее адвокат «Общественного вердикта» Ирина Бирюкова опубликовала переданные ей видеозаписи, якобы снятые в камерах ИК-3. Видео дали понять, в каких условиях живут заключенные: холод, сырость, плесень на стенах. В региональном УФСИН заявили, что начата проверка.
«Яркуб» также сообщал о двух случаях получения травм осужденными ИК-3: во время работы одному отрезало голову, второму — раздробило руки. Следственный комитет начал проверки.
- «Дурной вкус». Музыка ночной темноты
- «Первые два года мы просуществовали на грани провала»: основатель кофейни рассказал о трудностях развития бизнеса
- Сергей Луганский, министр здравоохранения Ярославской области: зарплата врачей скорой помощи в регионе выросла почти вдвое
- «Некоторые хотят получить что-то взамен, а я — вложить»: велопутешественник и общественный деятель из Рыбинска рассказал о работе с детскими домами
- «Нужно быть открытым к детям»: учительница начальных классов поделилась впечатлениями спустя год работы в школе
- Елена Субботина, и. о. руководителя государственной Службы охраны ОКН Ярославской области: «Мы тщательно контролируем работу по сохранению архитектурного наследия региона»
- Ольга Габуева, министр туризма Ярославской области: в 2025 году планируется завершить сразу несколько инвестпроектов
В ходе ежегодной пресс-конференции 20 декабря президент России Владимир Путин ответил на вопрос о пытках в колониях.
О пытках в колониях спрашивала корреспондент Znak.com Анастасия Мельникова. «Не кажется ли вам, что реформа в системе ФСИН необходима, чтобы колонии перестали быть для одних местом отдыха (имеются ввиду крабы, шашлык и икра для сидящего в колонии убийцы Владислава Цеповяза — прим. ред.), а для других — средневековой пыточной?» — обратилась к президенту журналистка.
Владимир Путин заявил, что «ситуация в местах лишения свободы должна находиться под пристальным вниманием прокуратуры»: «Те факты, которые всплывают, тем более пытки — недопустимы. Любые нарушения закона, пытки — это преступления, они должны быть наказаны».
Вместе с тем глава государства не считает, что в колониях «надо все переломать». «Надо совершенствовать систему, усиливать гражданский контроль. Надеюсь, что работа специальных комиссий сыграет свою позитивную роль», — заключил президент.
Накануне пресс-конференции Владимира Путина в Ярославле прошел третий открытый форум региональной прокуратуры. Заместитель прокурора Ярославской области Алексей Кукин рассказал, что после обнародования видео пыток Евгения Макарова в Ярославской колонии № 1 ведомство пересмотрело подходы к проверкам обращений и сообщений «данной категории». По словам Кукина, Следственный комитет возбудил 13 уголовных дел по статье «Превышение должностных полномочий с применением насилия», были пересмотрены старые дела, и теперь следователи занимаются 22 уголовными делами.
Пятнадцать сотрудников ярославских колоний стали фигурантами уголовного дела после публикации видео избиения Макарова. Фрунзенский и Дзержинский суды Ярославля 18-19 декабря вынесли решение о продлении ранее избранных в их отношении мер пресечения.
Фрунзенский районный суд 19 декабря продлил действие меры пресечения для четырёх фигурантов уголовного дела о пытках осуждённых в ИК-1 Ярославля.
Фрунзенский районный суд 19 декабря продлил действие меры пресечения для четырёх фигурантов уголовного дела о пытках осуждённых в ИК-1 Ярославля.
В СИЗО до 20 марта останутся Алексей Андреев, Андрей Зыбин, Алексей Микитюк, Александр Морозов.
«Мы не можем исключать, что обвиняемые обладают иной информацией о совершении иных противоправных действиях», — заявил в ходе заседания следователь, доказывая невозможность смягчения меры пресечения.
Алексей Андреев ходатайствовал о домашнем аресте по состоянию здоровья — он пожаловался на высокое давление и проблемы с сердцем. Кроме того, у его бабушки случился инсульт. Суд нашёл обоснование ходатайства Андреева недостаточным.
Накануне Фрунзенский районный суд продлил срок содержания под стражей Сипану Мамояну, Руслану Цветкову, Дмитрию Никитенко, Алексею Бровкину, Сардору Зиябову, Сергею Ефремову, Игорю Богданову, Дмитрию Соловьеву, Максиму Яблокову и Сергею Драчеву. Дзержинский районный суд до 20 марта продлил домашний арест Ивану Калашникову на заседании 19 декабря.
Таким образом, пятнадцати фигурантам объединённого уголовного дела о пытках заключённых в ярославских колониях продлено действие ранее избранных в их отношении мер пресечения.
Дзержинский районный суд 19 декабря продлил ранее избранную меру пресечения Ивану Калашникову, обвиняемому в избиении Евгения Макарова в ИК-1 Ярославля. Об этом «Яркубу» сообщили в Ярославском областном суде.
«[Бывшему замначальника по воспитательной работе ИК-1 Ярославля] Ивану Калашникову продлили домашний арест до 20 марта», — пояснила пресс-секретарь областного суда Наталия Сарбунова.
Напомним, Калашников — единственный из 15 фигурантов уголовного дела о пытках осужденных, который находится под домашним арестом по состоянию здоровья.
Накануне Фрунзенский районный суд продлил срок содержания под стражей Сипану Мамояну, Руслану Цветкову, Дмитрию Никитенко, Алексею Бровкину, Сардору Зиябову, Сергею Ефремову, Игорю Богданову, Дмитрию Соловьеву, Максиму Яблокову и Сергею Драчеву.
Срок заключения под стражей для четверых фигурантов уголовного дела об избиении осуждённых в ярославской ИК-1 Фрунзенский районный суд продлил 18 декабря.
Срок заключения под стражей для четверых фигурантов уголовного дела об избиении осуждённых в ярославской ИК-1 Фрунзенский районный суд продлил 18 декабря.
В СИЗО до 20 останутся Руслан Цветков, Дмитрий Никитенко, Алексей Бровкин и Сардор Зиябов.
Ранее «Яркуб» сообщал, что до 20 марта продлён срок заключения под стражей обвиняемым в пытках заключённых ИК-1 Сергею Ефремову, Игорю Богданову, Дмитрию Соловьеву, Максиму Яблокову и Сергею Драчеву, а также Сипану Мамояну.
Фрунзенский районный суд сохранил меру пресечения, ранее избранную в отношении фигуранта дела об избиениях заключенных в ИК-1 Сипана Мамояна. Ходатайство следствия о продлении меры пресечения Мамояну было рассмотрено 18 декабря.
Сипан Мамоян останется в СИЗО до 20 марта. Он отказался от дачи показаний.
Судья Демьянов посчитал ходатайство следствия обоснованным и не принял во внимание предложение стороны защиты о залоге в размере двух миллионов рублей. Кроме залога речь шла и о том, что брат Мамояна располагает квартирой в Красном Бору, где обвиняемый мог бы жить.
Ранее «Яркуб» сообщал, что до 20 марта продлён срок заключения под стражей обвиняемым в пытках заключённых ИК-1 Сергею Ефремову, Игорю Богданову, Дмитрию Соловьеву, Максиму Яблокову и Сергею Драчеву.
