Про рок

Ну как «пошел» — Евгений постоянно на съемках, и поговорить нам удалось по телефону. Сейчас Григорьев в качестве режиссера снимает альманах «Человек неунывающий» Андрея Кончаловского, параллельно думая над собственными проектами.

«Про рок» — работа, делать которую было непросто. Если описывать фильм в целом, то лента представляется масштабным высказыванием о нынешнем поколении тридцатилетних. А если в подробностях, то было так: режиссер попросил три начинающие группы из Екатеринбурга Cosmic LATTE, Сам Себе Джо и Городок Чекистов вести видеозапись своих попыток прорваться к славе, стадионам и платиновым пластинкам. Пять лет съемок — и получилось кино про жизнь, про любовь, про мечту, про обстоятельства. И про рок, конечно.

Режиссер фильма «Про рок» Евгений Григорьев: «Культура — это не сфера услуг»

Андрей Григорьев на съемках «Про рок»

«Рок» в названии фильма — это, прежде всего, про музыку. На Урале рок по сей день является важной составляющей культурного кода?

Думаю, на Урале достаточно разных кодов. Уральский рок наравне со сказками Бажова занимает свое место в культуре. Хотя есть и уральский рэп. Разумеется, Екатеринбург дал нашей культуре «Наутилус Помпилиус», «Агату Кристи», Чичерину, «Смысловые галлюцинации», «Курару», «Обе две», «АлоэВеру»... Конечно, справедливо говорить о культурном коде. Но «рок» в названии скорее отражает второе значение этого слова — судьбу.

Как развивались ваши отношения с рок-музыкой, что в итоге дошло до фильма?

Я родился на Урале, и в детстве слушал рок. В юности начал дружить [с рок-музыкантами], после университета и ВГИКа стал с ними работать, снимал клипы. Музыканты — мои близкие друзья. Когда у меня в 1996 году была телепередача «Карт-бланш», кстати, в картотеке лежали 62 уральские группы. Потом начал снимать кино... И только друзья могли поддержать такую безумную идею — устроить пробы, выбрать три группы и попытаться снять будни музыкантов. Да и кого снимать в кино, как не друзей?

Перед съемками были конкретные ожидания — к чему в итоге все должно прийти?

Это же эксперимент! Но мы понимали, что должно получиться интересное поколенческое кино. Про поколение людей, которые идут к микрофону и хотят в него что-то сказать. Интересно было, что именно они хотят сказать. Все компоненты были заложены в замысле. На мой взгляд, именно поэты и писатели пытаются вербально формулировать свои ощущения от времени, в котором живут. И в текстах песен все это слышно, и в музыке. Да, хотелось узнать, почем нынче цена творчества.

Вы говорите о поколении тридцатилетних. Чем нынешние миллениалы от него отличаются?

Я не знаю, о чем вы говорите (смеется). Не знаю, мне кажется, что миллениалы должны это сами понять после просмотра. На самом деле, многим отличаются, но все мы в итоге как-то проживем свою жизнь. И каждому из нас надо ее прожить, а уж каким образом — решать отчасти нам же.

Узнавали себя в своих героях?

В каждом из них. Думаю, и зрители себя узнают. Ведь главный трюк кинематографа в том, что зритель должен идентифицировать себя с героем, тогда он начнет ему сопереживать.

Режиссер фильма «Про рок» Евгений Григорьев: «Культура — это не сфера услуг»

Кадр из фильма «Про рок»

Чем отличается путь музыканта от пути любого другого человека?

Картину «Про рок» можно было сделать о любом человеке, который не производит ничего материального. Который создает невидимую смысловую часть жизни, называющуюся культурой. В широком смысле этого слова.

От того, что Никита, Илья или Женя перестанут снимать кино или извлекать звуки из инструментов, никто не умрет. Если вы не напишете статью, ничего по большому счету не изменится. Это не хлеб, не реанимация, не производство. Мы все на птичьих правах в этом мире, с одной стороны. С другой стороны, мы являемся его смысловым содержанием.

Каким вы видите культурное пространство в России сегодня?

Конечно, у нас опасная история, развивающаяся не первый год и не первое десятилетие. Я не думаю, что культура — это сфера услуг. Возможно, продажа билетов в кинотеатре — это сфера услуг, но само производство кинематографа, спектакля, музыки не может быть сферой услуги. Это отдельные отрасли, даже индустрией назвать их сложно.

Все, что происходит вокруг моего мастера Кирилла Серебренникова, что происходит вокруг Алексея Малобродского — вещи довольно пугающие и не укладывающиеся голове. Их держат за решеткой, словно они убийцы, только потому что подозревают в финансовых махинациях Пугает, когда какие-то люди могут сорвать выставку, облить мочой экспонаты... В общем, когда культура становится местом состязания не творческих компетенций, а политических позиций или сведения личных счетов. Это все довольно странно и опасно, ведь творчество — априори территория свободы. Вне свободы творчество может быть только пропагандой, рекламой, публицистикой. Все это имеет место, почему нет? Но оно не дышит на той высоте, на которой дышит произведение искусства. И глупо в произведении искусства искать политическую позицию автора, потому что оно живет по другим законам. Представьте себе, каково — искать политическую позицию Достоевского в «Преступлении и наказании».

Мы совсем разучились воспринимать художественное произведение. Оно может не нравиться, с ним можно не соглашаться, но говорить за автора ты не можешь. Иначе какой смысл?

Надеюсь, что вся эта дикая история с Кириллом [Серебренниковым] и Алексеем Аркадьевичем [Малобродским] закончится, они выйдут на свободу как невиновные люди. Как [историк Юрий] Дмитриев. И я смогу продолжить работать в своем любимом театре «Гоголь-центр».

Мы можем рассуждать о роли государства в развитии культуры, но как насчет запроса снизу? Есть ли он?

Современное российское общество существует во многом не благодаря силовым структурам, о которых нам все объясняют по телевизору, а благодаря горизонтальной системе театров, консерваторий, библиотек, краеведческих музеев. Она создает идентичность страны и нации. Как только эту систему демонтируют — страна смыслово распадется. Нам негде будет проектировать собственное будущее, делиться реакцией на происходящее. Все ключевые вопросы следует обсуждать в названных выше учреждениях. А обсуждение имеет смысл, когда его можно делать свободно, не опасаясь за жизнь и свободу. Все репрессивные процессы деструктивно влияют на страну в целом. Надеюсь, лучшее у нас все-таки не в прошлом, а в будущем.

Страна у нас во многом устроена так, как устроены граждане. Не надо питать иллюзий.

Заключительные показы фильма «Про рок» пройдут в киноклубе «Нефть» в среду 25 апреля, в субботу 28 апреля и в воскресенье 29 апреля. На сеанс 25 апреля приедет продюсер картины Анна Селянина. Билеты от 250 рублей, бронь на сайте киноклуба.

«Вот и я сначала задался очень простым вопросом: „Интересно, зачем эти молодые люди играют рок, о чем они думают? Уже давно „Баста“ Олимпийский собирает, а эти зачем-то берут в руки гитары, прутся через тяготы и лишения к микрофону. Что они хотят проорать туда и главное — кому?“ С этим вопросом мы отправились в неизвестность и в итоге еле ноги унесли», — говорит Евгений Григорьев.

Если описывать фильм в целом, то лента представляется масштабным высказыванием о нынешнем поколении тридцатилетних. А если в подробностях, то было так: режиссер попросил три начинающие группы из Екатеринбурга Cosmic LATTE, Сам Себе Джо и Городок Чекистов вести видеозапись своих попыток прорваться к славе, стадионам и платиновым пластинкам. Пять лет съемок — и получилось кино про жизнь, про любовь, про мечту, про обстоятельства. И про рок, конечно.

Премьера в Ярославле назначена на 18 апреля, начало в 19:30. После показа директор и сооснователь «Доброфеста» Артем Милаков, радиоведущий «Серебряного Дождя» Владимир Игнатов и певица Анна Шелия подискутируют со зрителями о том, как попасть на радио или фестиваль, надо ли это делать в 2018 году и где кроется ответ на вопрос «Как стать звездой в эпоху ютьюба и „ВКонтакте“?». На последний сеанс 25 приедет продюсер ленты Анна Селянина. У нее можно будет узнать, как из 550 часов отснятого материала собрать двухчасовой фильм и какие эпичные истории не вошли в хронометраж.

Бронь на сайте киноклуба «Нефть». Билеты по 300 рублей (кресло). 18+