Маргарита ваняшова

На сайте ЯГТИ опубликовали некролог. «Яркуб» копирует его целиком.

«Маргарита Георгиевна Ваняшова родилась 26 марта 1943 года в городе Иваново в семье журналиста. Окончила историко-филологический факультет Ярославского государственного педагогического института им. К. Д. Ушинского (1965), аспирантуру Московского государственного педагогического института (1971), докторантуру МГУ им. М. В. Ломоносова (1991). Свою педагогическую деятельность Маргарита Георгиевна начала в Ярославском государственном педагогическом институте им. К. Д. Ушинского.

В 1980 году в связи с организацией в Ярославле нового высшего учебного заведения, Ярославского государственного театрального института, Маргарита Георгиевна приглашена в новый вуз в качестве проректора по учебной и научной работе. С тех пор ее жизнь тесно связана с ЯГТИ: работая около десяти лет в должности проректора, она сыграла одну из ключевых ролей в становлении института, долгие годы возглавляла кафедру литературы и искусствознания (ныне — кафедра общих гуманитарных наук и театроведения), в становлении и развитии которой роль Маргариты Георгиевны трудно переоценить. До последних дней жизнь Маргариты Георгиевны была связана с этой кафедрой. Вклад профессора М. Г. Ваняшовой в воспитание всех поколений студентов ЯГТИ огромен.

Активной педагогической и творческой деятельностью Маргариты Георгиевны Ваняшовой во многом обеспечено развитие отечественного театрального образования. Благодаря ее вкладу Ярославский государственный театральный институт стал одной из ведущих театральных школ России. Выдающийся ученый, доктор наук М. Г. Ваняшова успешно представляла ЯГТИ и ярославскую высшую школу в целом на многочисленных международных и российских научных конференциях, являлась членом диссертационного совета по защите кандидатских и докторских диссертаций по филологическим дисциплинам в Ярославском государственном педагогическом университете им. К. Д. Ушинского.

История театра — одно из важнейших направлений научной и творческой деятельности Маргариты Георгиевны. Особое место в ней занимает история и современность театра им. Ф. Г. Волкова. Маргарита Георгиевна — историограф Российского государственного академического театра драмы им. Ф. Г Волкова. Личность Федора Григорьевича Волкова, его вклад в становление и развитие российского театрального искусства в полном объеме представлены в научных и творческих трудах Маргариты Георгиевны.

В центре внимания Маргариты Георгиевны и история театральной жизни Ярославского края и его культуры в целом. Профессор М. Г. Ваняшова — автор около 500 публикаций по проблемам театра и литературы, значительная часть которых посвящена культуре Ярославского края. В последние годы вышел целый ряд ее научных монографий, в центре которых феномены культуры и искусства Ярославля и области: «Георгий Иванович Курочкин. Театрал из Норского Посада» (2008), «Фирс Шишигин: люблю жить в актере! Очерки. Воспоминания. Дневники. Спектакли» (2012), «В пламени военных лет. Волковский театр в годы Великой Отечественной войны» (2015), «Двойной лорнет: Поэзия. Проза. История. Театр. Живопись: избранные статьи» (2018). Последние годы Маргарита Георгиевна работала над масштабной книгой — историей ее любимого Волковского театра, которая скоро будет опубликована.

Большим научным и творческим авторитетом обеспечена многолетняя работа Маргариты Георгиевны в Комиссии по присуждению областных премий в области культуры и искусства при губернаторе Ярославской области.

Около 50 лет Маргарита Георгиевна Ваняшова занималась теорией и практикой современной театральной критики и журналистики. Авторитет ее как критика и журналиста высок. Многие годы она являлась председателем секции театральной критики Ярославского отделения Союза театральных деятелей России, вела семинар-лабораторию для ярославских журналистов, пишущих о театре. Маргарита Георгиевна являлась основателем и редактором ярославской театральной газеты «Дом Волкова», редактором литературного приложения к областной газете «Золотое кольцо» «Уединенный пошехонец», редактировала ярославский журнал «Театральный круг», ее блестящие статьи публиковались в ведущих российских театральных и литературных журналах, в областной прессе.

Велики заслугами Маргариты Георгиевны и в развитии ярославского краеведения. Диапазон ее краеведческих работ широк: от исследований, посвященных личности Ярослава Мудрого − до работ, посвященных актуальным феноменам культуры Ярославского края.

Своей деятельностью в области театрального образования, искусства театра и литературы Маргарита Георгиевна Ваняшова внесла значительный вклад в развитие российской культуры. Ее труд отмечен государственной наградой Российской Федерации − Почетным званием «Заслуженный работник культуры Российской Федерации», наградами федеральных органов государственной власти — Почетной грамотой Министерства культуры РФ и Благодарностью Министра культуры РФ. Труд М. Г. Ваняшовой отмечен и рядом наград Ярославской области и губернатора Ярославской области: Почетным знаком Губернатора Ярославской области «За заслуги в науке», областными премиями «За заслуги в области культуры и искусства», «За высокое служение театру и развитие традиций Ф. Г. Волкова», Почетным Знаком имени Алексея Мельгунова «За развитие экономических, социальных и культурных связей».

Светлая память о Маргарите Георгиевне Ваняшовой навсегда сохранится в сердцах ее коллег, соратников, друзей и учеников.

Коллектив Ярославского государственного театрального института выражает искренние соболезнования близким и друзьям Маргариты Георгиевны».

Когда в начале апреля худрук Александринского театра Валерий Фокин приехал в Ярославль, чтобы объяснить местной общественности, зачем объединять петербургскую институцию и Волковский, его главным аргументом стали деньги. О том, что театр имени Волкова финансируют по остаточному принципу, убедительно и горячо говорил его ярославский коллега Евгений Марчелли. Худрук Первого русского обещал улучшить жизнь актеров, увеличить их доходы, решить «квартирные вопросы», а заодно выбить средства на ремонт здания театра. Все это утвердило часть труппы в решении подписать письмо в поддержку объединения, адресованное президенту.

Позже, на пресс-конференции в Волковском, кто-то из журналистов обратился к господину Марчелли: «Так что — деньги для вас главное?!» Тот начал было отвечать, что нет, главное — творческие задачи, обмен фестивалями, артистами, режиссерами, но потом заметил: «Мы порой готовы замахнуться на приглашение какого-нибудь именитого режиссера, но понимаем: денег на это нет».

Последняя фраза утонула в возмущенном гуле собравшихся. По логике Марчелли, главное для артистов — искусство, а деньги — нечто второстепенное.

Вообще, стоит заметить: как только речь заходит о финансовой стороне работы Волковского, все замолкают. Никто не хочет комментировать заявление худрука о необходимости ремонта, не хочет говорить о том, сколько из бюджета театр получает на жизнь.

По данным Минкульта, ненадолго появившимся на сайте структуры, средняя зарплата Евгения Марчелли — 370 тысяч рублей в месяц. Другие служащие из дирекции получают немного меньше. Но вот сравнение: Валерий Фокин получает на 230 тысяч больше, чем ярославский коллега. Бюджеты театров, подведомственным худрукам, закрыты.

После начала дискуссии вокруг темы объединения театров нашлись люди, которые заявили: успешные театры должны если не приносить прибыль, то работать хотя бы без убытков. При этом неясно, какие театры в России и какой их процент исполняют эту установку. Зато защитники слияния просчитали выгоду, отметив, что площадку Волковского можно сдавать в аренду под выступления театральных или эстрадных коллективов.

Председатель комиссии по вопросам культуры и сохранения историко-культурного наследия Общественной палаты Ярославской области Игорь Гаврилов гневно отверг предложения такого характера.

— Я тоже слышал эти разговоры, — сказал он. — Сделать Волковский филиалом Александринки, просто сценой, на которой будут выступать какие-то заезжие коллективы — это, мягко говоря, неправильно! Театр должен остаться, это бренд Ярославля. У нас всего их два — первая женщина-космонавт Валентина Терешкова и театр имени Федора Волкова. А объединение двух театральных коллективов вовсе не панацея. В Ярославле в свое время объединили ТЮЗ и театр кукол. Из этого ничего хорошего не получилось, хотя казалось, что это вполне логичное решение — ведь два учреждения размещаются в одном здании. Жизнь показала ошибку.

По мнению Игоря Гаврилова, вопросы такого уровня должны решать не чиновники, а экспертное сообщество. Сообщество высказалось — приказ об объединении театров (или его проект? Чиновники давали разные объяснения) оценили негативно. Например, глава Союза театральных деятелей Александр Калягин заявил, что решение объединить ярославский и петербургский театры принято без серьезного, всестороннего, детального обсуждения с театральным сообществом, с экспертами, оно идет вразрез с основами государственной культурной политики, которые утвердил глава РФ.

Театральный и литературный критик, член Ассоциации театральных критиков России Маргарита Ваняшова жестко высказалась на своей странице в «Фейсбуке», разбирая идею слияния театров.

— Можно было бы понять союз театров, осуществи они совместно хотя бы несколько проектов за минувшие годы, — написала она. — Ни одного! Фокин организует международную и всероссийскую театральную олимпиаду в Питере. Есть ли в программе Волковский театр? Нет. Есть ли в планах Александринки на 2019-2020 годы совместные творческие проекты? Ни одного! Перед нами типичный фиктивный брак, ложная фальсифицированная идея. В юридической практике есть термин «недружественное поглощение». Поглощение — это рейдерский захват. Дружественным оно быть не может. Его лишь выдают за дружественное.

Процессом оптимизации театров в России возмущается большинство экспертов. Но движение идет, постепенно институции объявляют о решении «сойтись».

Однако вернемся к вопросу о необходимости театрам быть безубыточными. Достичь цели можно простыми способами: повысить цену билетов и чаще сдавать площадку в аренду. Вот только провинциальный зритель не готов платить за спектакли и по три-четыре тысячи рублей. Оптимизировать расходы на постановки? Вряд ли это достижимо. Получается, что театры все-таки нуждаются в дотациях. Кто даст денег?

Поскольку большинство театров в России принадлежат государству, нагрузка лежит на федеральном бюджете. По словам президента Путина, «в стране сегодня около 650 государственных театров, такого нет нигде... Многое зависит от целесообразности самой сети [театров], как ни печально это говорить, удобно или неудобно. Но это тоже важно — оптимизация сети». Глава страны заявил прямо: «Хватит плодить нищету!»

Вопрос объединения Волковского и Александринки, беспокоятся ярославцы, остается подвешенным. Что в итоге решит правительство, Министерство культуры, министр Владимир Мединский? Беспокойство касается театра имени Волкова — не о судьбе же Александринского переживать.

Речи защитников и противников объединения — в числе последних оказался губернатор Дмитрий Миронов — прозвучали. И пауза затянулась. У сообщества складывается впечатление, что главный арбитр ждет подходящего момента, чтобы объявить окончательное решение.

Маргарита Ваняшова задалась вопросом: почему худрук Александринки Валерий Фокин станет «единодержавным распорядителем финансовых потоков»? Предполагается, что в ведении Фокина окажутся все актеры объединенного «Первого национального театра России», все сценические площадки, которыми будет располагать новое театральное образование, все командование гастролями и фестивалями. Таким образом, полагает Ваняшова, Волковский встанет вторым после петербургского театра.

«Грядет утрата исторического статуса Первого Русского театра, основанного в Ярославле. Марчелли заверяет, что этого не произойдет. Грядет, безусловно, реструктуризация театра, труппы в 70 актеров, штата сотрудников и администрации. Будет создана (в случае слияния) объединенная администрация двух театров. И никто не знает, что произойдет с этой во многом абсурдной идеей. Меняются эстетические пристрастия. Сменятся люди у руля. Сегодня позиции совпадают, завтра разойдутся. Объединение шито белыми нитками, на скорую руку. Ничего и ничто не прописано. Это всего лишь некий протокол о намерениях», — написала эксперт.

С позиции Ваняшовой, «огород городить» незачем, поскольку совместная работа и творческие проекты пока не определены сторонами. А финансовые потоки, первоочередную необходимость которых обосновал Евгений Марчелли, можно направить на Волковский. «Повысьте статус театра, если он мал и жалок!» — предложила театровед.

Аргумент об историчности события Маргарита Ваняшова отмела фактами: «Между театром 1756 года и Александринкой 1832 года почти сто лет дистанции! Нигде нет документа о преемственности».

Предложения Ваняшовой — обмениваться гастролями, создавать совместные проекты без юридического объединения, направить финансы в Ярославль, повысить статус театра имени Волкова и не отбрасывать русскую театральную провинцию, не переписывать историю Первого русского.

На вопрос о том, поменяла ли Маргарита Ваняшова отношение к Евгению Марчелли, критик ответила, что прекрасно относится к его творчеству.

Ранее министр культуры РФ Владимир Мединский заявил об объединении театров как о решенном деле. В ведомстве упомянули, что дорожная карта слияния учреждений будет утверждена «в ближайшее время».

Первый цикл гуманитарных лекций Маргарита Ваняшова провела в феврале — марте 2017 года. Профессор познакомила слушателей с опытом прочтения знакомых произведений на стыке искусств, в пространстве слова, ритма, движения, живописи, музыки.

Для второго сезона «Перекрестка искусств» Маргарита Ваняшова обозначила четыре темы лекций: «Пушкин и Гоголь. Москва и Петербург», «Всеволод Мейерхольд: поэзия, любовь и театр», «Лиловые миры. Блок — Врубель —Лермонтов» и «Солженицын. Ярославские сюжеты архипелага».

Вход на лекции свободный. Начало в 13:00.

Читайте также: «В Ярославле пройдет XI Международный фестиваль органной музыки имени Леонида Ройзмана».

В издательстве «Академия 76» вышла книга профессора, театрального критика Маргариты Ваняшовой «Театр Евгении Марчелли. Путешествие на пределе возможностей». В ней — рассказы о его лучших спектакля, об особенностях поэтики его театра. Читайте фрагмент из книги в материале «ЯрКуба».

Новая работа Маргариты Ваняшовой связана с недавним юбилеем Евгения Марчелли. Режиссёр, заслуженный деятель искусств России, лауреат «Золотой Маски», художественный руководитель театра имени Фёдора Волкова за годы служения театру поставил более 70 спектаклей. Он создал оригинальный авторский театр, истоки которого — здесь, в Ярославле, ведь Евгений Марчелли получил первое театральное образование в Ярославском театральном училище (которое окончил в 1981 году). Мастерами его курса были легендарные народный артист СССР Фирс Шишигин и заслуженная артистка России Лидия Макарова.

Спектакли Марчелли вызывают горячие споры, они тем и загадочны, что несут множественность смысловых прочтений, вводят в круг острых дискуссий о назначении искусства, о новом художественном зрении, традициях и преемственности, процессах разрыва в культуре, дающего толчок к рождению новых художественных форм», — из аннотации к изданию.

В книге «Театр Евгения Марчелли» Маргарита Ваняшова рассказывает о 20 лучших спектаклях режиссёра. Это пора «Тильзит-Театра», Омска, Калининграда, Ярославля и Москвы («ГрозаГроза», «Утиная охота»).

— В лице Маргариты Ваняшовой Марчелли счастливо обрел тонкого и вдумчивого исследователя. Нечасто бывает так, чтобы академическая глубина знаний соединялась у театроведа с азартом и искренним любопытством к живому, сегодняшнему театру. Редкое это сочетание помогло автору книги легко и естественно встроить подробные, зоркие описания спектаклей в свободную структуру повествования, где оказываются уместны и лирические отступления, и актерские портреты, и монологи самого героя, и даже эмоциональные отклики зрителей. Книга Ваняшовой — не кабинетное научное сочинение и не популярное жизнеописание, хотя любители каждого из этих жанров тоже не будут разочарованы, — пишет в предисловии к изданию театральный критик Роман Должанский.

Читатели «ЯрКуба» могут первыми познакомиться с отрывками из книги. С позволения Маргариты Георгиевны мы предлагаем фрагменты из статьи «Конь Блед в колеснице Кассандры» о спектакле «Чайка. Эскиз».

Евгений Марчелли понимает «Чайку» как образ вечно перекодирующейся структуры. И слово «эскиз» в названии не случайно. К эскизу можно постоянно возвращаться, внося коррективы. Вспомним, что слово «эскиз» сегодня стало общеупотребительным в театральных лабораторных опытах — когда в короткие сроки в рамках той или иной творческой лаборатории режиссеры представляют свои «эскизы» — опыты, созданные в предельно короткое время. Такой «эскиз» — жанрово-стилевой образ спектакля, который всегда жаждет своего нового облика, постоянного совершенствования и роста. Особенность режиссерского почерка Евгения Марчелли в его авторском взгляде на пьесу и в его «вечном возвращении» к первоначальным замыслам, их постоянном углублении, обновлении, новом рождении. Со времени премьеры «Чайки» (май 2016) прошло почти полтора года, Марчелли осуществлял в этот период новые постановки, но не прекращал работы над «Чайкой», возвращается к ней и сейчас.

Поэтому — «Чайка. Эскиз».

Поэтому Марчелли, пробующего не тему, но вариации — для полноты объема смыслов — требуются поочередно разные Нины Заречные (Алена Тертова и актриса театра Моссовета Юлия Хлынина), Треплевы (из которых выбран Даниил Баранов), Сорины (Владимир Майзингер и Игорь Золотовицкий, МХТ имени Чехова), Тригорины (Николай Шрайбер и Николай Зуборенко).

Подобно тому, как в «Месяце в деревне» Марчелли отбросил всяческую «тургеневщину», в «Чайке» он категорически выкорчевал «чеховщину», все, что могло напомнить об «атмосферности» чеховских пьес.

Поклонникам авангарда хочется, чтобы Марчелли поставил спектакль вопреки драматургу, наперекор драматургу, но Марчелли не вступает в полемику с Чеховым. Он дополняет его своими смыслами. Марчелли — не оппонент Чехова, а его соавтор. В свои спектакли он всегда вносит некие коррективы к прочтению классики (и Чехова, в том числе), и делает это тонко и деликатно. Это не единоборство с Чеховым, не силовое одоление, а позиция интереса и веры. Поэт сказал о таких художниках и людях: «И корень красоты — Отвага, и это тянет нас друг к другу…».

В спектакле Марчелли живет и «корень красоты», и комизм, и абсурд, вырастающий до трагедийных высот…

«БЫТЬ ЖЕНЩИНОЙ — ВЕЛИКИЙ ШАГ.
СВОДИТЬ С УМА — ГЕРОЙСТВО…»

В сегодняшнем театре — в большой моде бесстрастие и бесчувствие, бессердечие и безэмоциональность. Не только внешнее, но и внутреннее.

Театр Евгения Марчелли, напротив, — таит огромную энергию — это вулкан, извержение которого начинается далеко не сразу, но приближение его, гул его и подземное пламя уже обжигает щеки…

У героинь Анастасии Светловой («Екатерина Ивановна», «Зойкина квартира», «Без названия», «Месяц в деревне», Аркадиной в «Чайке») — определяющее начало в характере — страсть. Редкое в нынешнем театре мощное чувственное начало, сыгранное с всепроникающей способностью истинной достоверности. Актриса, способная передать глубину и подлинность страсти, — явление редкостное, единичное, штучное. Очень легко взять на полтона ниже или выше и сорвать роль. Очень легко поддаться страстям массовой культуры и обывательского интереса. Светлова сохраняет высоту образа, не теряя своего индивидуального начала, неповторимого артистического почерка. Ее героини могут комиковать, пародировать себя и других, опускаться в тьму кромешную, достигать трагедийных тонов и воспарять.

Светлова виртуозно балансирует на грани предельности чувства своих героинь, отчаянного срыва в бездну, женской отваги и безоглядности. Страсть героинь Светловой — природное женское органическое свойство, оно приобретает характер самозабвенного опьянения, экстаза, безумства, властной стихии, сливающейся с какими-то вселенскими бурями.

«С ума сойду, сойду с ума, / Безумствуя, люблю, / Что вся ты — ночь, и вся ты — тьма, / И вся ты — во хмелю…» (Блок).

Мотив страсти в спектаклях Марчелли приобретает самостоятельное звучание и получает новое осмысление. Страсть, как давно замечено, и животворящая, и разрушительная стихия. И в ее Аркадиной есть нечто от Медеи, убивающей собственных детей, и от леди Макбет. Страсти героинь Светловой раскрывают исконную русскую стихийность чувств, бушующее, раскаленное воображение, сознание собственной исключительности и — неожиданный мощный рациональный жесткий ум.

«МОЙ СЫН! ТЫ ОЧИ ОБРАТИЛ МНЕ ВНУТРЬ ДУШИ…»

На «Чайке» Марчелли лежит отсвет сновидческих темных прозрений, мелькает тень «Птиц» Хичкока, с агрессией, олицетворяющей вытесняемые желания.

Бинтуя голову Кости, не в силах вынести его взгляда, Аркадина забинтовывает сыну глаза, нос, уши, рот. Его лицо как загипсованная маска.

Мать интуитивно замуровала глаза сына — все видящие, обвиняющие, кричащие. «Мой сын! Ты очи обратил мне внутрь души, и я увидела ее в таких кровавых, в таких смертельных язвах — нет спасенья!» В ответ на обвинения Кости Аркадина-Светлова впадает в безудержное неистовство. На сцену врывается яростное женское суперэго. Она бьет сына по лицу, наотмашь, отбрасывает с такой силой, что Костя падает навзничь, бьет и душит его, отдаваясь безжалостной стихии ненасытно, со всей страстью, как будто это взрыв деформированного эроса. Он укрывается от ее побоев, закрывает голову, а чуть высвободившись из ее смертельных объятий, протягивает руки к ней, только к ней! — как в детстве, когда его смертельно обижали — и кричит, погибая от душевной боли: — Мама! Она меня не любит!!!..

В этой сцене потрясает адская смесь жестокости и глубокой материнской любви, здесь Светлова и Марчелли достигают высочайших психологически выверенных деталей. Это одна из самых пронзительных сцен спектакля, вся выстроенная на тончайших нюансах и контрапунктах. Бессознательный, инстинктивный способ одной болью избыть другую. Боль от ударов матери призвана вытеснить, утишить и смягчить другую боль, непереносимую и для Кости (Нина его не любит), и для самой Аркадиной (влечение Тригорина к Нине). И оба это понимают. Оба — раненые и подстреленные чайки.

Собственно, многие персонажи «Чайки», по Марчелли, так или иначе, покалеченные чайки, герои скрытой мстительной силы, блуждающей во тьме души затаенной ущербности, внутренней неустроенности, непризнанности. В этом экзистенциальном мире юная Нина парадоксально мечтает о своем будущем триумфе и славе. Это именно она, крылатая вестница театральной победы, въедет в мир на колеснице под восторженные клики толпы (и вряд ли с Тригориным!). Тригорин видит эту картину по-своему, представляя себя рядом с Ниной, что его вовсе не вдохновляет: — Ну, на колеснице… Агамемнон я, что ли? — и резко отстранит от себя возникшие ассоциации.

Один из мотивов, к которым особенно внимателен и пристрастен Марчелли — экспрессия любви и отторжения. В «Чайке» есть безоглядная, кристально чистая любовь. Есть сердце любящее и отвергнутое. Костя Треплев будет отвергнут Ниной — она изберет Тригорина.

Маша, безоглядно любящая Костю, будет отринута Костей. Свою неизбывную боль — безответную любовь к Косте Треплеву Маша — Яна Иващенко несет молча и мужественно. Всеми силами души своей она любит Костю, живет и дышит его пьесой, его жизнью… Она — в черном, говорит, что носит траур по своей жизни, но улыбается.
Она может улыбаться!

Когда Аркадина станет демонстрировать Маше и всем присутствующим преимущества своего выдрессированного, натренированного в гимнастике и танцах тела, Маша забудет о своем простодушии и сможет вслед уходящей актрисе даже передразнить Аркадину — в интонациях и движениях. В ней иногда просыпается сущий чертенок — и ребенок! Но как жить с постоянной сердечной болью?

Яна Иващенко вместе со своей героиней чрезвычайно нежно и скрытно от других глаз несет свое чувство, как будто боится расплескать, тем более, сделать заметным. Только один раз — где-то далеко за сценой возникнут ее рыданья, она пытается прокричать миру о своей неисцелимой любви… Косте Треплеву не дано постичь ни ее душевного богатства, ни ее поэтической натуры, ни силы сердечного чувства. Ему желаннее и ближе Нина. Порывы Маши его только раздражают. От отчаяния, наперекор всем и себе самой Маша выйдет замуж за Медведенко.

Есть женщины сырой земле родные,

И каждый шаг их — гулкое рыданье,

Сопровождать воскресших и впервые

Приветствовать умерших — их призванье.

И ласки требовать от них преступно,

И расставаться с ними непосильно.

Сегодня — ангел, завтра — червь могильный,

А послезавтра только очертанье…

Что было поступь — станет недоступно…

Цветы бессмертны, небо целокупно,

И все, что будет, — только обещанье.

Маша не сможет жить без Кости.

Нина (Юлия Хлынина, Алена Тертова) появится в финале спектакля как валькирия, сивилла, пророчица, предвестница грядущей катастрофы. Мощно, фронтально, она движется на зрительный зал на своем троне, на колеснице, подобно Кассандре, пророча тектонические планетарные сдвиги и гибель всему живому. Трижды с непреложностью заклинания, с интонациями героинь античных трагедий, она выкликает: «Холодно!.. Пусто!.. Страшно!..« — так вспыхивали огненные слова «Мене, тэкел, фарес» в древнем Вавилоне… — «исчислил Бог царство твое и положил конец ему….»

Марчелли закольцовывает Пролог, где был не просто белый жеребец с всадницей, но, как станет ясно к финалу, провозвестник катастроф — «Конь Блед, и ад, следующий за ним», — и апокалипсический финал с Кассандрой на колеснице. Появление Нины в облике пифии, сивиллы сообщает спектаклю иные измерения.

Евгений Марчелли соединяет в грозных пророчествах Нины Заречной два символа эпохи — чеховскую Чайку и горьковского Буревестника — в единый тревожный образ, предвещающий «невиданные перемены».

Сюжет «Чайки» прочитан не только как история отдельного, личного, пережитого душой разрыва, но как следствие трансформаций космического масштаба, ведущих к великим потрясениям эпохи, которые столь ощутимы художниками рубежа веков. Марчелли предлагает увидеть весь его спектакль как Театр в театре, единое, цельное театральное представление о Мировой Душе — с первых его мгновений (Конь Блед) до Колесницы Кассандры, как мучительный процесс рождения Театра и искусства — из духа надломов и разрывов жизни — от «читки» до «полной гибели всерьез».

«И отвращение от жизни, / И к ней безумная любовь, / И страсть и ненависть к отчизне… / И черная, земная кровь / Сулит нам, раздувая вены, Все разрушая рубежи, / Неслыханные перемены, / Невиданные мятежи…»