Ик-8

«Все там будем»

В исправительной колонии я бывал, только когда читал Кафку. Действие в его рассказе разворачивалось на экзотическом острове. Здесь же пришлось оказаться на окраине Резинотехники. Высокий длинный забор огораживает территорию. И можно подумать, что идешь мимо завода, если бы не смотровая вышка.

В ИК-8 мы договорились провести так называемый «день в профессии». Выбрали «стажировку» в психологической лаборатории — представлялось, что это даст возможность поговорить с осужденными и увидеть, как с ними работают психологи.

В октябре 2018 года из этой колонии освободился заключенный Евгений Макаров, ставший жертвой пыток со стороны сотрудников ФСИН в исправительной колонии № 1. По данным фонда «Общественный вердикт», Макарова били и в ИК-8. Тогда, в день освобождения Макарова, я встречал его у ворот колонии. С тех пор антураж не изменился: серые металлические ворота, серая же будка пропускного пункта. На территории — серые двухэтажные административные здания.

Мы заходим в одно из них и поднимаемся в кабинет заместителя начальника колонии Виктора Феофанова. Он нас ждет.

«Ну, вот комплекты формы, переодевайтесь, пойдем на планерку», — говорит он.

Надо пояснить. Для «полного погружения» мы переоделись в форму сотрудников ФСИН. И штаны, и бушлат были мне велики, а вот форменная шапка-ушанка - маловата.

Пока мы застегиваем с трудом поддающиеся пуговицы, Феофанов рассказывает о колонии. Заполнена ИК-8 примерно на две трети. Она включает в себя колонию общего режима и колонию-поселение. Рассчитана на так называемых «второходов» — осужденных, попавших в колонию не впервые.

«Много человек попали к нам за преступления, связанные с наркотиками. Сейчас государство наше движется по пути гуманизации — осужденных становится меньше, и получают они не такие длительные сроки. Например, раньше была такая практика: давать вору, к примеру, несколько условных сроков. Потом он крал еще раз, и его лишали свободы надолго по совокупности. Сейчас рекомендуется приговорить один раз к реальному сроку, но не столь длительному, — это действительно воспитывает», — говорит Виктор Феофанов.

После короткой планерки мы вместе с начальником психологической лаборатории ИК-8 Владиславом Малышевым и Виктором Феофановым идем в колонию-поселение. Там нам обещают показать, как психологи работают с заключенными. Если бы не высокий забор перед входом в здание, то место можно перепутать с больницей или, например, санаторием.

«Здесь содержатся заключенные, которые в общем и целом готовятся к условно-досрочному освобождению. Порядки в поселении не такие строгие — по заявке на имя начальника колонии они могут выйти за территорию на выходных, сходить в магазин. Свободы больше», — говорит начальник участка колонии поселения Игорь Хохулин, когда мы заходим в помещение, где заключенные спят.

Много двухъярусных кроватей, на каждой таблички с фотографией осужденного, именем и статьей, за которую он отбывает наказание. Некоторые, несмотря на наличие табличек, без матрасов.

«Колония — это маленькое государство. Здесь свои законы». Корреспондент «Яркуба» провел один день в ярославской ИК-8

«Эти заключенные попали в ШИЗО. Полгода такого не было...», — поясняет Хохулин.

Нам показывают комнату воспитательной работы и столовую. Осужденные могут готовить сами, если захотят.

«Пойдемте, прибыл осужденный, который хотел встретиться с психологами», — говорят нам.

Молодой человек, ему 28 лет. Высокий, спортивный. На лице — постоянная улыбка. Выяснилось, что у него больше 50 поощрений за активное участие в жизни колонии. Смотрю на табличку на робе — они есть у каждого, на время выхода из колонии их снимают — срок: около девяти лет.

Психолог раскладывает перед ним карточки «Хабитат». Заключенный должен вытянуть несколько карточек и составить по ним историю. Она опишет его эмоциональное состояние.

«Мир прекрасный, гармоничный. Человек и природа едины. Вот герой отдыхает, радуется жизни в лесу, со зверями. Потом встречает девушку, и живут они счастливо», — рассказывает осужденный, глядя на карточки. Ему их не хватает, он просит еще одну. На ней черепа.

«Ну, а потом они умирают, это же вечный цикл рождения и смерти. Все к этому придет, все там будем», — говорит он с улыбкой.

Психолог сделал вывод, что осужденный стремится к гармонии.

«Мне эти занятия очень помогают, я лучше себя понимаю. Я был в другой колонии, связался не с теми людьми, с приверженцами тюремной идеологии. Хулиганил много, сидел в ШИЗО. Там я многое переосмыслил. Понял, что больше не хочу так свою жизнь проводить. Я вышел и стал помогать храму и школе в колонии. Много читал, получил среднее образование и профессию электрика. Сейчас жду возможного УДО», — рассказал он мне после сеанса.

Занятие заканчивается. Я узнаю, за что этот положительный молодой человек сидит. Он совершил несколько разбойных нападений. Сел в 2012 году, когда ему был 21 год.

«Ну что, пойдем в зону?», — спрашивают нас. И мы идем.

«Это маленькое государство»

«Колония — это маленькое государство. Здесь свои законы». Корреспондент «Яркуба» провел один день в ярославской ИК-8

Проходим через металлоискатель, потом нас проверяют еще раз. Через узкий проход попадаем на территорию колонии общего режима. Здания серые, но низ покрашен в розовый.

«Вот у нас клуб, где осужденные могут спортом заниматься, собираем их для самодеятельности. Чуть дальше — столовая и отряды», — рассказывает Виктор Феофанов.

В середине колонии стоит небольшая часовня. Слева от нее — штаб, где сидят сотрудники колонии. Первым делом мы отправляемся в «карантин» — там содержатся только что прибывшие осужденные. За неделю их проверяют врачи и психологи, потом распределяют по отрядам.

В маленьком дворике перед входом на стенах рисунки заключенных краской. Внутри небольшая прихожая, за ней помещение, где заключенные живут — видно двухъярусные кровати. В конце комнаты — кладовка под вещи осужденных и душевые.

«Колония — это маленькое государство. Здесь свои законы». Корреспондент «Яркуба» провел один день в ярославской ИК-8

«Сейчас Владислав Александрович [Малышев — начальник психологической лаборатории] прочитает осужденным лекцию, накануне было тестирование на определение психологического состояния», — поясняет замначальника колонии.

В лекции речь шла о том, как контролировать себя и свой гнев. Заключенные постарше слушали спокойно. Один молодой ухмылялся — такую ухмылку вы, может быть, видели на лице одного из своих хулиганов-одноклассников на скучных для них уроках. Было в ней что-то пренебрежительное.

Лекция закончилась. Выходим на улицу.

«Вы знаете, это так работает: они вместе не хотят показать свою слабость, держатся гордо, немного пренебрежительно. А вот наедине с психологом делятся всем, для них все, что я говорю, очень важно», — рассказывает Малышев.

В столовой нет ничего сверхъестественного. Много длинных столов, автомат для поиска работы.

«Колония — это маленькое государство. Здесь свои законы». Корреспондент «Яркуба» провел один день в ярославской ИК-8

«У нас есть свои пекарня и кондитерская, на них работают заключенные. Кто хочет работать, всегда пожалуйста», — уточняет замначальника колонии. Кстати, мы потом попробовали печенье — очень вкусное.

Идем в отряды. За ними располагаются прачечная, мастерская по ремонту обуви, душевые. И везде заключенные. Приветливо здороваются, стараются все рассказать.

«Обувь ремонтируют осужденные. Иногда даже из двух ботинок один сшивают, если совсем износился», — говорит Феофанов. Мастер — заключенный лет тридцати — кивает.

Во всех помещениях — назовем их служебными — достаточно комфортно. Не пять звезд, конечно, но и приехали мы не на курорт. Не такое ожидаешь увидеть в колонии.

«Колония — это маленькое государство. Здесь свои законы». Корреспондент «Яркуба» провел один день в ярославской ИК-8

Мы подходим к зданию, где заключенные живут. Оно огорожено, за территорию не пускают без сотрудника. Во дворике есть сложенная из кирпича беседка. Ее сделали осужденные, чтобы курить в плохую погоду.

«У меня есть заявка от заключенного на беседу с психологом, можете поприсутствовать», — говорит Малышев.

В помещении отряда около пятидесяти двухъярусных кроватей. Заключенные занимаются кто чем: смотрят в окна, просто сидят. Это те, кто не прошел на работу. Они смотрят на меня, на мой наряд, который мне велик, и усмехаются.

«Проходите, вот комната для бесед», — говорят нам.

Комната совсем небольшая. Она разделена на две части решеткой. За решеткой — стол психолога. Как нам пояснили, среди психологов есть женщины, а решетки стоят для их безопасности. При необходимости можно нажать тревожную кнопку.

«Колония — это маленькое государство. Здесь свои законы». Корреспондент «Яркуба» провел один день в ярославской ИК-8

Заходит заключенный, начальник психологической лаборатории предлагает ему сесть, сам вытаскивает стул из-за решетки и садится напротив. По первым словам осужденного мы поняли, что лучше уйти — он говорил о разводе с женой.

«Пойдемте пока в восьмой отряд, посмотрим на ремонт», — предлагает Виктор Феофанов.

Там как в других отрядах, только поновее. Пока замначальника рассказывает моему товарищу о прелестях светодиодных светильников, я подхожу к заключенному, который работает здесь.

«Я раньше ремонты делал в квартирах. Получил четыре года. Надо отбывать, раз оступился. Работаю много, потому что если не работать, то можно с ума сойти. Как освобожусь, планирую снова заниматься ремонтом», — рассказал собеседник.

«Колония — это маленькое государство. Здесь свои законы». Корреспондент «Яркуба» провел один день в ярославской ИК-8

На нашивке заключенного статья «Умышленное нанесение тяжких телесных повреждений». Вспоминаю, что колония для «второходов».

Идем в клуб.

На площадке перед отрядами заключенные убирают снег. На стене за ними — разные рисунки. Все здороваются.

«Понимаете, зона — это маленькое государство. У нас много своего. Где-то ремонт нужен, где-то что другое. Между сотрудниками и осужденными складываются особые отношения. Когда ты первое время работаешь — очень трудно. Всякое бывает. Но мы живем вместе, ищем пути взаимодействия», — сказал Виктор Феофанов.

«Контингент смущает»

«Колония — это маленькое государство. Здесь свои законы». Корреспондент «Яркуба» провел один день в ярославской ИК-8

Зал клуба большой. Старая сцена, старые стулья. Примерно как в ДК году этак в 2003.

«Стараемся ремонтировать, крыша протекала даже. Сейчас намного лучше стало», — бросил через плечо Феофанов, пока мы поднимались по лестнице.

Осужденный, который работает в клубе завхозом, показал нам тренажерный зал — все необходимое «железо» имеется. Дальше — библиотека.

«Я стараюсь везде участвовать, быть активным. Может, получится УДО. У меня семья, понимаете? Как выйду, планирую заниматься с братом установкой сотовых вышек», — поделился заключенный-завхоз по пути в библиотеку.

Библиотека – это пара стеллажей с книгами. Классика в советском издании, в основном. Ее-то заключенные и берут почитать.

«У нас читают много, очень много», — рассказал осужденный-библиотекарь.

«Колония — это маленькое государство. Здесь свои законы». Корреспондент «Яркуба» провел один день в ярославской ИК-8

Рядом с библиотекой мастерская. В ней можно рисовать. Мастерская тоже выглядит скромно, но в колонии не ожидаешь увидеть и это.

«Идем на групповое занятие», — объявляет психолог Владислав Малышев.

В небольшой комнате сидят четверо заключенных. Среди них знакомые нам завхоз и библиотекарь. На столе перед психологом разложены карточки, похожие на те, что мы видели на индивидуальном занятии. Осужденные рассказывают о своих преступлениях, о своих мотивах. Трое из них сидят за наркотики. Четвертый — за драку. После они берут карточки, которые должны отражать их эмоциональное состояние.

«Я вижу на этой карточке себя, то, к чему я всегда стремился — музыкант, играющий музыку в полной гармонии с природой. Вот, видите, звери? Эта абсолютная свобода мне и свойственна. Я же музыкант», — говорит один из них. У него в руках томик Байрона.

«Я взял эту карточку, потому что увидел на ней, как мы с женой лежим на берегу реки и молчим — и так хорошо, спокойно», — говорит другой.

«Эта карточка мне приглянулась, потому что я люблю природу и покой, на ней все такое зеленое и красивое», — комментирует третий.

«На этой карточке — воин в пустыне. Он похож на меня», — говорит последний, тот, что сидит за драку.

Психолог проговаривает, что этот заключенный не может изжить свою агрессию, и предлагает другим осужденным дать ему карточки-советы. Среди прочих, в основном с природой, карточка с черепами, которую мы видели утром.

«Все к этому идет, все там будем, нужно об этом помнить», — говорит тот, что читает Байрона.

Следующий сеанс групповой терапии условились провести через неделю. Я завожу разговор с музыкантом и тем заключенным, что выбрал карточку с воином.

«Я много читал у Байрона, много, но есть в этой книге поэмы, которые еще не открывал. В них свобода, они очень хороши. Я много книг прочитал здесь, они помогают осознать себя, понять, что ты хочешь от этой жизни. Я всю жизнь ощущал тягу к свободе — как выйду, продолжу играть на гитаре», — говорит первый с мечтательной улыбкой.

Другой рассказывает спокойнее. Он, кажется, смущен.

«Я читать по-хорошему только здесь начал. До этого дай бог одну книгу прочел — „Обломова“ в школе. Здесь же захотел всю-всю классику перечитать, да не успею. Последнее вот читал — „Шантарам“. Хоть здесь и не так плохо, но все же не курорт — и стены, и контингент мешают. Такие люди, с которыми ты бы в жизни не столкнулся, не заговорил бы. А тут — ты уже в Бомбее, а не отряде. Так хорошо, что плакать порой хочется, да стесняюсь. Как выйду на свободу — хочу завести семью. Это для меня очень важно», — делится он.

Мы выходим из клуба и покидаем зону.

«Напряжение между сотрудниками и заключенными достигло своей кульминации»

Мы направляемся в здание местной администрации. Нам хотят показать «майнд машину» — устройство, которое помогает сотрудникам снять эмоциональное напряжение. Оно представляет собой наушники и непрозрачные очки со светодиодами, подключенные к коробочке, программирующей частоту колебаний звука и мерцание диодов так, чтобы человек мог успокоиться или, наоборот, взбодриться.

Я ощутил эффект. Программа «Полный вперед» зарядила меня на пару часов.

«Сотрудникам нужно расслабляться после смен, напряжение дикое. Понимаете, сейчас отношения между сотрудниками и заключенными достигли своей кульминации. Если мы не будем работать ни с теми, ни с другими...», — сказал психолог Владислав Малышев.

День окончен, идем переодеваться и покидаем зону. Очень странные эмоции испытываешь, когда снимаешь с себя форму и выходишь на улицу.

С одной стороны, мы не сотрудники ФСИН, пробыли в колонии около шести часов. Но и этого хватило — на тебя постоянно смотрят: с недоверием, со смехом, с враждебностью. С другой — понимаешь, что именно из-за таких взглядов может случиться страшное. И пусть в колонии действительно есть условия для тех, кто хочет — неважно, работать или исправиться — нельзя исключать и ту часть осужденных, что не хотят этого.

И если колония — это маленькое государство, то вопросы могут решаться по внутренним законам.

Адвокат фонда «Общественный вердикт» Эльдар Лузин сообщил о втором заявителе из угличской ИК-3, который пострадал от пыток в ярославской исправительной колонии № 8.

Ранее Эльдар Лузин рассказал «Яркубу» о своем подзащитном Фархадбеке Юлдашеве, которого пытали в рыбинском СИЗО-2. Второй заявитель — заключенный Валяев, отбывающий наказание в угличской колонии. «Он жалуется конкретно на Сардора Зиябова, фигуранта дела об избиении Евгения Макарова, — рассказал Эльдар Лузин. — Мы узнали, что колония выступила с ходатайством об изменении режима содержания Валяева на тюрьму. Следовательно, его увезут из Ярославской области, потому что здесь тюрем нет». Адвокаты Фонда считают, что ходатайство связано с заявлением заключенного о пытках.

Правозащитники обратились в Следственный комитет по Ярославской области, они будут добиваться возбуждения уголовного дела.

Читайте также: «Адвокат Эльдар Лузин рассказал подробности о пытках осужденного Юлдашева в рыбинском СИЗО-2».

Адвокатам фонда «Общественный вердикт» стало известно, что Следственный комитет возбудил ещё одно уголовное дело о пытках в ярославской колонии. Официального подтверждения информации нет.

«Речь идет об избиении Евгения Макарова в декабре 2017 года. Тогда заключенного только перевели из колонии № 1 в колонию № 8. Сотрудники колонии сразу же стали избивать Макарова. Чтобы прекратить пытки, в момент, когда Макарова хотели макнуть головой в унитаз (один из методов унижения в тюремной субкультуре), заключенный специально ударился головой, — рассказали в „Общественном вердикте“. — Расследования произошедшего не проводилось, администрация колонии всячески пыталась скрыть информацию о произошедшем».

Адвокат Ирина Бирюкова пояснила «Яркубу», что пока неизвестно, когда возбудили дело. Об этом она сообщит завтра, после визита в колонию. В деле, по словам Бирюковой, есть новый потерпевший.

Ранее адвокаты фонда сообщали, что сразу после перевода в ИК-8 Евгения Макарова избили. В колонии, по словам адвоката Ирины Бирюковой, его часто отправляли в ШИЗО, угрожали изнасилованием и пытками.

«Новая газета» 20 июля опубликовала видео избиения Евгения Макарова в ИК-1 в июне 2017 года. Запись журналистам передала адвокат Фонда «Общественный вердикт» Ирина Бирюкова. На кадрах видно, как заключенного Евгения Макарова, скованного наручниками, два десятка сотрудников колонии бьют дубинками и кулаками, льют на голову воду. Следственный комитет по Ярославской области возбудил уголовное дело о превышении должностных полномочий с применением насилия. Затем дело передали в Главное управление СК. В августе «Общественный вердикт» и «Новая газета» опубликовали еще одну запись с избиениями заключенных в ИК-1, снятый в ноябре 2016 года. На видео сотрудники колонии прогоняют осуждённых по коридору, бьют и оскорбляют. По уголовному делу задержаны как минимум 14 уфсиновцев.

Читайте также:«Анатолий Рудый: обнародованные видео избиения заключенных в ярославской колонии своровали».

Заключенный Евгений Макаров 29 августа на суде по избранию меры пресечения для сотрудника ФСИН Дмитрия Никитенко заявил, что в ИК-8 над ним снова издевались, несмотря на предоставление государственной защиты. В восьмую колонию его перевели спустя полгода после избиения в ИК-1.

В заседании Макаров участвовал по видеосвязи. Суды длились около семи часов, и всё это время Макарова не кормили и не давали ему воды, сообщает «Общественный вердикт». После суда к Евгению Макарову зашел адвокат «Общественного вердикта» Яков Ионцев. Юристу не разрешили поговорить с подзащитным наедине, за ними наблюдал сотрудник колонии.

«Заключенный рассказал юристу Фонда, что на утренней поверке сотрудники колонии сняли с решетки нижнее белье и положили на стол, а сверху на еще мокрое белье — Библию, принадлежащую Макарову, — рассказали в „Общественном вердикте“. -Заключенный стоял лицом к стене и не видел, кто из сотрудников колонии это сделал. Скорее всего таким образом Макарова хотели спровоцировать на агрессивные действия. Как рассказывает Макаров, рядом стоял сотрудник с включенным видеорегистратором, вероятно, ожидая конфликта».

Евгений Макаров, по словам юристов Фонда, обращался к врачу колонии из-за бессонницы и нервного расстройства. Он просил дать ему успокоительное. Врач посоветовал препарат, но сказал, что лекарство должны принести родственники. Семья Макарова сможет это сделать, только если начальник колонии даст разрешение. «Уже неделю заявление Макарова остается без ответа», — добавили в «Общественном вердикте».

Евгений Макаров получил государственную защиту 8 августа. В документе не было конкретной информации о том, как госзащита должна быть обеспечена, — только данные об ответственном исполнителе, то есть, начальнике восьмой колонии, куда перевели Макарова спустя полгода после избиения.

«Новая газета» 20 июля опубликовала видео избиения Евгения Макарова в ИК-1 в июне 2017 года, переданное адвокатом Фонда «Общественный вердикт» Ириной Бирюковой. На записи видно, как заключенного, скованного наручниками, почти два десятка сотрудников колонии бьют дубинками и кулаками, льют ему на голову воду. Видео обрывается на десятой минуте. СУ СКР по Ярославской области возбудило уголовное дело о превышении должностных полномочий с применением насилия. Затем дело передали в Главное управление СК.

Читайте также: «Напарница педагога, обвиняемого в педофилии, уволилась из Школы для малышей Провинциального колледжа».

В Заволжском районном суде Ярославля на заседании по избранию меры пресечения Дмитрию Никитенко заключенный Евгений Макаров заявил, что в ИК-8 над ним издевались, несмотря на предоставление государственной защиты.

Судья задал Макарову вопрос, согласен ли он с ходатайством следствия о заключении под стражу Дмитрия Никитенко. «Да, полностью согласен. Такие, как он, должны сидеть в тюрьме. В ИК-8 надо мной продолжали издеваться, даже когда мне дали государственную защиту. При этом они высказывали, что им все равно на суд и Следственный комитет», — сказал Макаров. В заседании он участвовал по видеосвязи.

Евгений Макаров получил государственную защиту 8 августа. В документе не было конкретной информации о том, как госзащита должна быть обеспечена, — только данные об ответственном исполнителе, то есть, начальнике восьмой колонии, куда перевели Макарова спустя полгода после избиения.

«Новая газета» 20 июля опубликовала видео избиения Евгения Макарова в ИК-1 в июне 2017 года, переданное адвокатом Фонда «Общественный вердикт» Ириной Бирюковой. На записи видно, как заключенного, скованного наручниками, почти два десятка сотрудников колонии бьют дубинками и кулаками, льют ему на голову воду. Видео обрывается на десятой минуте. СУ СКР по Ярославской области возбудило уголовное дело о превышении должностных полномочий с применением насилия. Затем дело передали в Главное управление СК.

Читайте также: «Суд заключил под стражу сотрудника ярославской колонии».