Ик-8
Александр Клещев провел «день в профессии», который устроили в ярославской колонии №8. Читайте рассказ журналиста.
«Все там будем»
В исправительной колонии я бывал, только когда читал Кафку. Действие в его рассказе разворачивалось на экзотическом острове. Здесь же пришлось оказаться на окраине Резинотехники. Высокий длинный забор огораживает территорию. И можно подумать, что идешь мимо завода, если бы не смотровая вышка.
В ИК-8 мы договорились провести так называемый «день в профессии». Выбрали «стажировку» в психологической лаборатории — представлялось, что это даст возможность поговорить с осужденными и увидеть, как с ними работают психологи.
В октябре 2018 года из этой колонии освободился заключенный Евгений Макаров, ставший жертвой пыток со стороны сотрудников ФСИН в исправительной колонии № 1. По данным фонда «Общественный вердикт», Макарова били и в ИК-8. Тогда, в день освобождения Макарова, я встречал его у ворот колонии. С тех пор антураж не изменился: серые металлические ворота, серая же будка пропускного пункта. На территории — серые двухэтажные административные здания.
Мы заходим в одно из них и поднимаемся в кабинет заместителя начальника колонии Виктора Феофанова. Он нас ждет.
«Ну, вот комплекты формы, переодевайтесь, пойдем на планерку», — говорит он.
Надо пояснить. Для «полного погружения» мы переоделись в форму сотрудников ФСИН. И штаны, и бушлат были мне велики, а вот форменная шапка-ушанка - маловата.
Пока мы застегиваем с трудом поддающиеся пуговицы, Феофанов рассказывает о колонии. Заполнена ИК-8 примерно на две трети. Она включает в себя колонию общего режима и колонию-поселение. Рассчитана на так называемых «второходов» — осужденных, попавших в колонию не впервые.
«Много человек попали к нам за преступления, связанные с наркотиками. Сейчас государство наше движется по пути гуманизации — осужденных становится меньше, и получают они не такие длительные сроки. Например, раньше была такая практика: давать вору, к примеру, несколько условных сроков. Потом он крал еще раз, и его лишали свободы надолго по совокупности. Сейчас рекомендуется приговорить один раз к реальному сроку, но не столь длительному, — это действительно воспитывает», — говорит Виктор Феофанов.
После короткой планерки мы вместе с начальником психологической лаборатории ИК-8 Владиславом Малышевым и Виктором Феофановым идем в колонию-поселение. Там нам обещают показать, как психологи работают с заключенными. Если бы не высокий забор перед входом в здание, то место можно перепутать с больницей или, например, санаторием.
«Здесь содержатся заключенные, которые в общем и целом готовятся к условно-досрочному освобождению. Порядки в поселении не такие строгие — по заявке на имя начальника колонии они могут выйти за территорию на выходных, сходить в магазин. Свободы больше», — говорит начальник участка колонии поселения Игорь Хохулин, когда мы заходим в помещение, где заключенные спят.
Много двухъярусных кроватей, на каждой таблички с фотографией осужденного, именем и статьей, за которую он отбывает наказание. Некоторые, несмотря на наличие табличек, без матрасов.
«Эти заключенные попали в ШИЗО. Полгода такого не было...», — поясняет Хохулин.
Нам показывают комнату воспитательной работы и столовую. Осужденные могут готовить сами, если захотят.
«Пойдемте, прибыл осужденный, который хотел встретиться с психологами», — говорят нам.
Молодой человек, ему 28 лет. Высокий, спортивный. На лице — постоянная улыбка. Выяснилось, что у него больше 50 поощрений за активное участие в жизни колонии. Смотрю на табличку на робе — они есть у каждого, на время выхода из колонии их снимают — срок: около девяти лет.
Психолог раскладывает перед ним карточки «Хабитат». Заключенный должен вытянуть несколько карточек и составить по ним историю. Она опишет его эмоциональное состояние.
«Мир прекрасный, гармоничный. Человек и природа едины. Вот герой отдыхает, радуется жизни в лесу, со зверями. Потом встречает девушку, и живут они счастливо», — рассказывает осужденный, глядя на карточки. Ему их не хватает, он просит еще одну. На ней черепа.
«Ну, а потом они умирают, это же вечный цикл рождения и смерти. Все к этому придет, все там будем», — говорит он с улыбкой.
Психолог сделал вывод, что осужденный стремится к гармонии.
«Мне эти занятия очень помогают, я лучше себя понимаю. Я был в другой колонии, связался не с теми людьми, с приверженцами тюремной идеологии. Хулиганил много, сидел в ШИЗО. Там я многое переосмыслил. Понял, что больше не хочу так свою жизнь проводить. Я вышел и стал помогать храму и школе в колонии. Много читал, получил среднее образование и профессию электрика. Сейчас жду возможного УДО», — рассказал он мне после сеанса.
Занятие заканчивается. Я узнаю, за что этот положительный молодой человек сидит. Он совершил несколько разбойных нападений. Сел в 2012 году, когда ему был 21 год.
«Ну что, пойдем в зону?», — спрашивают нас. И мы идем.
«Это маленькое государство»
Проходим через металлоискатель, потом нас проверяют еще раз. Через узкий проход попадаем на территорию колонии общего режима. Здания серые, но низ покрашен в розовый.
«Вот у нас клуб, где осужденные могут спортом заниматься, собираем их для самодеятельности. Чуть дальше — столовая и отряды», — рассказывает Виктор Феофанов.
В середине колонии стоит небольшая часовня. Слева от нее — штаб, где сидят сотрудники колонии. Первым делом мы отправляемся в «карантин» — там содержатся только что прибывшие осужденные. За неделю их проверяют врачи и психологи, потом распределяют по отрядам.
В маленьком дворике перед входом на стенах рисунки заключенных краской. Внутри небольшая прихожая, за ней помещение, где заключенные живут — видно двухъярусные кровати. В конце комнаты — кладовка под вещи осужденных и душевые.
«Сейчас Владислав Александрович [Малышев — начальник психологической лаборатории] прочитает осужденным лекцию, накануне было тестирование на определение психологического состояния», — поясняет замначальника колонии.
В лекции речь шла о том, как контролировать себя и свой гнев. Заключенные постарше слушали спокойно. Один молодой ухмылялся — такую ухмылку вы, может быть, видели на лице одного из своих хулиганов-одноклассников на скучных для них уроках. Было в ней что-то пренебрежительное.
Лекция закончилась. Выходим на улицу.
«Вы знаете, это так работает: они вместе не хотят показать свою слабость, держатся гордо, немного пренебрежительно. А вот наедине с психологом делятся всем, для них все, что я говорю, очень важно», — рассказывает Малышев.
В столовой нет ничего сверхъестественного. Много длинных столов, автомат для поиска работы.
«У нас есть свои пекарня и кондитерская, на них работают заключенные. Кто хочет работать, всегда пожалуйста», — уточняет замначальника колонии. Кстати, мы потом попробовали печенье — очень вкусное.
Идем в отряды. За ними располагаются прачечная, мастерская по ремонту обуви, душевые. И везде заключенные. Приветливо здороваются, стараются все рассказать.
«Обувь ремонтируют осужденные. Иногда даже из двух ботинок один сшивают, если совсем износился», — говорит Феофанов. Мастер — заключенный лет тридцати — кивает.
Во всех помещениях — назовем их служебными — достаточно комфортно. Не пять звезд, конечно, но и приехали мы не на курорт. Не такое ожидаешь увидеть в колонии.
Мы подходим к зданию, где заключенные живут. Оно огорожено, за территорию не пускают без сотрудника. Во дворике есть сложенная из кирпича беседка. Ее сделали осужденные, чтобы курить в плохую погоду.
«У меня есть заявка от заключенного на беседу с психологом, можете поприсутствовать», — говорит Малышев.
В помещении отряда около пятидесяти двухъярусных кроватей. Заключенные занимаются кто чем: смотрят в окна, просто сидят. Это те, кто не прошел на работу. Они смотрят на меня, на мой наряд, который мне велик, и усмехаются.
«Проходите, вот комната для бесед», — говорят нам.
Комната совсем небольшая. Она разделена на две части решеткой. За решеткой — стол психолога. Как нам пояснили, среди психологов есть женщины, а решетки стоят для их безопасности. При необходимости можно нажать тревожную кнопку.
Заходит заключенный, начальник психологической лаборатории предлагает ему сесть, сам вытаскивает стул из-за решетки и садится напротив. По первым словам осужденного мы поняли, что лучше уйти — он говорил о разводе с женой.
«Пойдемте пока в восьмой отряд, посмотрим на ремонт», — предлагает Виктор Феофанов.
Там как в других отрядах, только поновее. Пока замначальника рассказывает моему товарищу о прелестях светодиодных светильников, я подхожу к заключенному, который работает здесь.
«Я раньше ремонты делал в квартирах. Получил четыре года. Надо отбывать, раз оступился. Работаю много, потому что если не работать, то можно с ума сойти. Как освобожусь, планирую снова заниматься ремонтом», — рассказал собеседник.
На нашивке заключенного статья «Умышленное нанесение тяжких телесных повреждений». Вспоминаю, что колония для «второходов».
Идем в клуб.
На площадке перед отрядами заключенные убирают снег. На стене за ними — разные рисунки. Все здороваются.
«Понимаете, зона — это маленькое государство. У нас много своего. Где-то ремонт нужен, где-то что другое. Между сотрудниками и осужденными складываются особые отношения. Когда ты первое время работаешь — очень трудно. Всякое бывает. Но мы живем вместе, ищем пути взаимодействия», — сказал Виктор Феофанов.
«Контингент смущает»
Зал клуба большой. Старая сцена, старые стулья. Примерно как в ДК году этак в 2003.
«Стараемся ремонтировать, крыша протекала даже. Сейчас намного лучше стало», — бросил через плечо Феофанов, пока мы поднимались по лестнице.
Осужденный, который работает в клубе завхозом, показал нам тренажерный зал — все необходимое «железо» имеется. Дальше — библиотека.
«Я стараюсь везде участвовать, быть активным. Может, получится УДО. У меня семья, понимаете? Как выйду, планирую заниматься с братом установкой сотовых вышек», — поделился заключенный-завхоз по пути в библиотеку.
Библиотека – это пара стеллажей с книгами. Классика в советском издании, в основном. Ее-то заключенные и берут почитать.
«У нас читают много, очень много», — рассказал осужденный-библиотекарь.
Рядом с библиотекой мастерская. В ней можно рисовать. Мастерская тоже выглядит скромно, но в колонии не ожидаешь увидеть и это.
«Идем на групповое занятие», — объявляет психолог Владислав Малышев.
В небольшой комнате сидят четверо заключенных. Среди них знакомые нам завхоз и библиотекарь. На столе перед психологом разложены карточки, похожие на те, что мы видели на индивидуальном занятии. Осужденные рассказывают о своих преступлениях, о своих мотивах. Трое из них сидят за наркотики. Четвертый — за драку. После они берут карточки, которые должны отражать их эмоциональное состояние.
«Я вижу на этой карточке себя, то, к чему я всегда стремился — музыкант, играющий музыку в полной гармонии с природой. Вот, видите, звери? Эта абсолютная свобода мне и свойственна. Я же музыкант», — говорит один из них. У него в руках томик Байрона.
«Я взял эту карточку, потому что увидел на ней, как мы с женой лежим на берегу реки и молчим — и так хорошо, спокойно», — говорит другой.
«Эта карточка мне приглянулась, потому что я люблю природу и покой, на ней все такое зеленое и красивое», — комментирует третий.
«На этой карточке — воин в пустыне. Он похож на меня», — говорит последний, тот, что сидит за драку.
Психолог проговаривает, что этот заключенный не может изжить свою агрессию, и предлагает другим осужденным дать ему карточки-советы. Среди прочих, в основном с природой, карточка с черепами, которую мы видели утром.
«Все к этому идет, все там будем, нужно об этом помнить», — говорит тот, что читает Байрона.
Следующий сеанс групповой терапии условились провести через неделю. Я завожу разговор с музыкантом и тем заключенным, что выбрал карточку с воином.
«Я много читал у Байрона, много, но есть в этой книге поэмы, которые еще не открывал. В них свобода, они очень хороши. Я много книг прочитал здесь, они помогают осознать себя, понять, что ты хочешь от этой жизни. Я всю жизнь ощущал тягу к свободе — как выйду, продолжу играть на гитаре», — говорит первый с мечтательной улыбкой.
Другой рассказывает спокойнее. Он, кажется, смущен.
«Я читать по-хорошему только здесь начал. До этого дай бог одну книгу прочел — „Обломова“ в школе. Здесь же захотел всю-всю классику перечитать, да не успею. Последнее вот читал — „Шантарам“. Хоть здесь и не так плохо, но все же не курорт — и стены, и контингент мешают. Такие люди, с которыми ты бы в жизни не столкнулся, не заговорил бы. А тут — ты уже в Бомбее, а не отряде. Так хорошо, что плакать порой хочется, да стесняюсь. Как выйду на свободу — хочу завести семью. Это для меня очень важно», — делится он.
Мы выходим из клуба и покидаем зону.
«Напряжение между сотрудниками и заключенными достигло своей кульминации»
Мы направляемся в здание местной администрации. Нам хотят показать «майнд машину» — устройство, которое помогает сотрудникам снять эмоциональное напряжение. Оно представляет собой наушники и непрозрачные очки со светодиодами, подключенные к коробочке, программирующей частоту колебаний звука и мерцание диодов так, чтобы человек мог успокоиться или, наоборот, взбодриться.
Я ощутил эффект. Программа «Полный вперед» зарядила меня на пару часов.
«Сотрудникам нужно расслабляться после смен, напряжение дикое. Понимаете, сейчас отношения между сотрудниками и заключенными достигли своей кульминации. Если мы не будем работать ни с теми, ни с другими...», — сказал психолог Владислав Малышев.
День окончен, идем переодеваться и покидаем зону. Очень странные эмоции испытываешь, когда снимаешь с себя форму и выходишь на улицу.
С одной стороны, мы не сотрудники ФСИН, пробыли в колонии около шести часов. Но и этого хватило — на тебя постоянно смотрят: с недоверием, со смехом, с враждебностью. С другой — понимаешь, что именно из-за таких взглядов может случиться страшное. И пусть в колонии действительно есть условия для тех, кто хочет — неважно, работать или исправиться — нельзя исключать и ту часть осужденных, что не хотят этого.
И если колония — это маленькое государство, то вопросы могут решаться по внутренним законам.
Адвокат фонда «Общественный вердикт» Эльдар Лузин сообщил о втором заявителе из угличской ИК-3, который пострадал от пыток в ярославской исправительной колонии № 8.
Адвокат фонда «Общественный вердикт» Эльдар Лузин сообщил о втором заявителе из угличской ИК-3, который пострадал от пыток в ярославской исправительной колонии № 8.
Ранее Эльдар Лузин рассказал «Яркубу» о своем подзащитном Фархадбеке Юлдашеве, которого пытали в рыбинском СИЗО-2. Второй заявитель — заключенный Валяев, отбывающий наказание в угличской колонии. «Он жалуется конкретно на Сардора Зиябова, фигуранта дела об избиении Евгения Макарова, — рассказал Эльдар Лузин. — Мы узнали, что колония выступила с ходатайством об изменении режима содержания Валяева на тюрьму. Следовательно, его увезут из Ярославской области, потому что здесь тюрем нет». Адвокаты Фонда считают, что ходатайство связано с заявлением заключенного о пытках.
Правозащитники обратились в Следственный комитет по Ярославской области, они будут добиваться возбуждения уголовного дела.
Читайте также: «Адвокат Эльдар Лузин рассказал подробности о пытках осужденного Юлдашева в рыбинском СИЗО-2».
Адвокатам фонда «Общественный вердикт» стало известно, что Следственный комитет возбудил ещё одно уголовное дело о пытках в ярославской колонии. Официального подтверждения информации нет.
Адвокатам фонда «Общественный вердикт» стало известно, что Следственный комитет возбудил ещё одно уголовное дело о пытках в ярославской колонии. Официального подтверждения информации нет.
«Речь идет об избиении Евгения Макарова в декабре 2017 года. Тогда заключенного только перевели из колонии № 1 в колонию № 8. Сотрудники колонии сразу же стали избивать Макарова. Чтобы прекратить пытки, в момент, когда Макарова хотели макнуть головой в унитаз (один из методов унижения в тюремной субкультуре), заключенный специально ударился головой, — рассказали в „Общественном вердикте“. — Расследования произошедшего не проводилось, администрация колонии всячески пыталась скрыть информацию о произошедшем».
Адвокат Ирина Бирюкова пояснила «Яркубу», что пока неизвестно, когда возбудили дело. Об этом она сообщит завтра, после визита в колонию. В деле, по словам Бирюковой, есть новый потерпевший.
Ранее адвокаты фонда сообщали, что сразу после перевода в ИК-8 Евгения Макарова избили. В колонии, по словам адвоката Ирины Бирюковой, его часто отправляли в ШИЗО, угрожали изнасилованием и пытками.
«Новая газета» 20 июля опубликовала видео избиения Евгения Макарова в ИК-1 в июне 2017 года. Запись журналистам передала адвокат Фонда «Общественный вердикт» Ирина Бирюкова. На кадрах видно, как заключенного Евгения Макарова, скованного наручниками, два десятка сотрудников колонии бьют дубинками и кулаками, льют на голову воду. Следственный комитет по Ярославской области возбудил уголовное дело о превышении должностных полномочий с применением насилия. Затем дело передали в Главное управление СК. В августе «Общественный вердикт» и «Новая газета» опубликовали еще одну запись с избиениями заключенных в ИК-1, снятый в ноябре 2016 года. На видео сотрудники колонии прогоняют осуждённых по коридору, бьют и оскорбляют. По уголовному делу задержаны как минимум 14 уфсиновцев.
Читайте также:«Анатолий Рудый: обнародованные видео избиения заключенных в ярославской колонии своровали».
Заключенный Евгений Макаров 29 августа на суде по избранию меры пресечения для сотрудника ФСИН Дмитрия Никитенко заявил, что в ИК-8 над ним снова издевались, несмотря на предоставление государственной защиты. В восьмую колонию его перевели спустя полгода после избиения в ИК-1.
Заключенный Евгений Макаров 29 августа на суде по избранию меры пресечения для сотрудника ФСИН Дмитрия Никитенко заявил, что в ИК-8 над ним снова издевались, несмотря на предоставление государственной защиты. В восьмую колонию его перевели спустя полгода после избиения в ИК-1.
В заседании Макаров участвовал по видеосвязи. Суды длились около семи часов, и всё это время Макарова не кормили и не давали ему воды, сообщает «Общественный вердикт». После суда к Евгению Макарову зашел адвокат «Общественного вердикта» Яков Ионцев. Юристу не разрешили поговорить с подзащитным наедине, за ними наблюдал сотрудник колонии.
«Заключенный рассказал юристу Фонда, что на утренней поверке сотрудники колонии сняли с решетки нижнее белье и положили на стол, а сверху на еще мокрое белье — Библию, принадлежащую Макарову, — рассказали в „Общественном вердикте“. -Заключенный стоял лицом к стене и не видел, кто из сотрудников колонии это сделал. Скорее всего таким образом Макарова хотели спровоцировать на агрессивные действия. Как рассказывает Макаров, рядом стоял сотрудник с включенным видеорегистратором, вероятно, ожидая конфликта».
Евгений Макаров, по словам юристов Фонда, обращался к врачу колонии из-за бессонницы и нервного расстройства. Он просил дать ему успокоительное. Врач посоветовал препарат, но сказал, что лекарство должны принести родственники. Семья Макарова сможет это сделать, только если начальник колонии даст разрешение. «Уже неделю заявление Макарова остается без ответа», — добавили в «Общественном вердикте».
Евгений Макаров получил государственную защиту 8 августа. В документе не было конкретной информации о том, как госзащита должна быть обеспечена, — только данные об ответственном исполнителе, то есть, начальнике восьмой колонии, куда перевели Макарова спустя полгода после избиения.
«Новая газета» 20 июля опубликовала видео избиения Евгения Макарова в ИК-1 в июне 2017 года, переданное адвокатом Фонда «Общественный вердикт» Ириной Бирюковой. На записи видно, как заключенного, скованного наручниками, почти два десятка сотрудников колонии бьют дубинками и кулаками, льют ему на голову воду. Видео обрывается на десятой минуте. СУ СКР по Ярославской области возбудило уголовное дело о превышении должностных полномочий с применением насилия. Затем дело передали в Главное управление СК.
Читайте также: «Напарница педагога, обвиняемого в педофилии, уволилась из Школы для малышей Провинциального колледжа».
В Заволжском районном суде Ярославля на заседании по избранию меры пресечения Дмитрию Никитенко заключенный Евгений Макаров заявил, что в ИК-8 над ним издевались, несмотря на предоставление государственной защиты.
В Заволжском районном суде Ярославля на заседании по избранию меры пресечения Дмитрию Никитенко заключенный Евгений Макаров заявил, что в ИК-8 над ним издевались, несмотря на предоставление государственной защиты.
Судья задал Макарову вопрос, согласен ли он с ходатайством следствия о заключении под стражу Дмитрия Никитенко. «Да, полностью согласен. Такие, как он, должны сидеть в тюрьме. В ИК-8 надо мной продолжали издеваться, даже когда мне дали государственную защиту. При этом они высказывали, что им все равно на суд и Следственный комитет», — сказал Макаров. В заседании он участвовал по видеосвязи.
Евгений Макаров получил государственную защиту 8 августа. В документе не было конкретной информации о том, как госзащита должна быть обеспечена, — только данные об ответственном исполнителе, то есть, начальнике восьмой колонии, куда перевели Макарова спустя полгода после избиения.
«Новая газета» 20 июля опубликовала видео избиения Евгения Макарова в ИК-1 в июне 2017 года, переданное адвокатом Фонда «Общественный вердикт» Ириной Бирюковой. На записи видно, как заключенного, скованного наручниками, почти два десятка сотрудников колонии бьют дубинками и кулаками, льют ему на голову воду. Видео обрывается на десятой минуте. СУ СКР по Ярославской области возбудило уголовное дело о превышении должностных полномочий с применением насилия. Затем дело передали в Главное управление СК.
Читайте также: «Суд заключил под стражу сотрудника ярославской колонии».
- «Дурной вкус». Музыка ночной темноты
- «Первые два года мы просуществовали на грани провала»: основатель кофейни рассказал о трудностях развития бизнеса
- Сергей Луганский, министр здравоохранения Ярославской области: зарплата врачей скорой помощи в регионе выросла почти вдвое
- «Некоторые хотят получить что-то взамен, а я — вложить»: велопутешественник и общественный деятель из Рыбинска рассказал о работе с детскими домами
- «Нужно быть открытым к детям»: учительница начальных классов поделилась впечатлениями спустя год работы в школе
- Елена Субботина, и. о. руководителя государственной Службы охраны ОКН Ярославской области: «Мы тщательно контролируем работу по сохранению архитектурного наследия региона»
- Ольга Габуева, министр туризма Ярославской области: в 2025 году планируется завершить сразу несколько инвестпроектов
Избитый сотрудниками ИК-1 Ярославля заключенный Евгений Макаров, переведенный в ИК-8, получил государственную защиту, сообщил Фонд «Общественный вердикт».
Адвокат Эльдар Лузин посетил Макарова, находящегося в штрафном изоляторе ИК-8, 10 августа. Он рассказал, что 8 августа заключенному вручили постановление о признании его потерпевшим по уголовному делу о превышении должностных полномочий с применением насилия и постановление о государственной защите.
В документе о госзащите нет конкретной информации о том, как она должна быть обеспечена — только данные об ответственном исполнителе, то есть, начальнике восьмой колонии.
На госзащите Макарова настаивала адвокат «Общественного вердикта» Ирина Бирюкова. Ранее заключенный заявил, что опасается за свои жизнь и здоровье.
«Новая газета» 20 июля опубликовала видео избиения Евгения Макарова в ИК-1 в июне 2017 года, переданное адвокатом Фонда «Общественный вердикт» Ириной Бирюковой. На записи видно, как заключенного, скованного наручниками, почти два десятка сотрудников колонии бьют дубинками и кулаками, льют ему на голову воду. Видео обрывается на десятой минуте.
СУ СКР по Ярославской области возбудило уголовное дело о превышении должностных полномочий с применением насилия. По данным следствия, группа сотрудников УФСИН России по Ярославской области, действуя умышленно, явно превышая пределы своих должностных полномочий, применила насилие в отношении заключённого. «При этом злоумышленники нанесли мужчине множественные удары руками, ногами и неустановленными предметами по туловищу и конечностям», — отметили в пресс-службе ведомства. Председатель СК РФ Александр Бастрыкин распорядился передать уголовное дело на расследование в центральный аппарат.
В отношении двенадцати фигурантов уголовного дела избрана мера пресечения — одиннадцать находятся в СИЗО, один по медицинским показаниям под домашним арестом.
Читайте также: «„Новая газета“ опубликовала протоколы первых допросов фигурантов дела об избиении заключенного в ИК-1 Ярославля».
Заключенный Евгений Макаров, отбывающий наказание в ИК-8 Ярославля, помещен в штрафной изолятор за отказ убраться в камере, сообщила пресс-служба УФСИН России по Ярославской области.
Согласно официальным данным, Макаров, находясь в камере единого помещения камерного типа, «отказался выполнить законные требования представителей администрации в части осуществления уборки камеры, в связи с чем был составлен акт о нарушении правил внутреннего распорядка».
«Обязанность по содержанию чистоты и порядка в камерном помещении, в том числе проведение уборки, возлагается на осужденных. За допущенные нарушения осужденный привлечен к дисциплинарной ответственности», — прокомментировали ситуацию в региональном УФСИН.
Ранее правозащитники Фонда «Общественный вердикт» рассказали, что сотрудники колонии принуждали Макарова под видеозапись вымыть унитаз. По неформальным тюремным обычаям мытье туалета по принуждению уфсиновцев приводит к потере уважения со стороны других заключенных. Поэтому Макаров отказался исполнить требования. Повод для водворения осужденного в ШИЗО юристы расценивают как формальный, а действия сотрудников ИК-8 — как давление.
Уполномоченный по правам человека в Ярославской области Сергей Бабуркин пояснил ТАСС, что Макарова оставили в его камере, но применяют условия штрафного изолятора.
Евгений Макаров проходит потерпевшим по уголовному делу о превышении полномочий с применением насилия, возбужденному Следственным комитетом после публикации «Новой газетой» видео избиения заключенного в ИК-1. В ИК-8 Макарова перевели в декабре 2017 года.
Читайте также: «Четверо обвиняемых в избиении заключенного ярославской колонии оставлены под стражей».
Евгения Макарова, отбывающего наказание в ярославской ИК-8, снова поместили в штрафной изолятор, сообщил Фонд «Общественный вердикт». Причиной стал отказ Макарова мыть унитаз под видеозапись.
Евгения Макарова, отбывающего наказание в ярославской ИК-8, снова поместили в штрафной изолятор, сообщил Фонд «Общественный вердикт». Причиной стал отказ Макарова мыть унитаз под видеозапись.
По данным «Общественного вердикта», уборка туалета по принуждению сотрудников колонии, тем более с видеозаписью, по неформальным тюремным нормам приводит к потере уважения со стороны других заключенных.
«Унижение вынудило Макарова отказаться. Это стало формальным поводом для назначения дисциплинарного наказания — ШИЗО», — пояснили правозащитники.
«Общественный вердикт» полагает, что администрация ИК-8 оказывает давление на Макарова. Избиение заключенного в ИК-1 летом 2017 года привело к уголовному преследованию ряда сотрудников регионального УФСИН.
Почти весь июль 2018 года Макаров провел в ШИЗО. Об этом со ссылкой на мать Макарова Татьяну сообщал фонд «Общественный вердикт».
Евгений Макаров осужден по ч. 1 ст. 111 УК РФ — за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью. До этого он получал условные сроки. Макаров должен выйти из мест лишения свободы во второй половине 2018 года. В ИК-8 его перевели из ИК-1 в декабре 2017 года.
Читайте также: «Адвокат Яков Ионцев: „Сотрудники колонии натравливают на Макарова других осужденных“».
Шесть заключенных ярославской ИК-8 прекратили голодовку, сообщил ТАСС со ссылкой на Уполномоченного по правам человека в Ярославской области Сергея Бабуркина.
Напомним, 30 июля группа заключенных восьмой колонии объявила голодовку, потребовав удовлетворить их бытовые нужды. Уполномоченный по правам человека Сергей Бабуркин вместе с представителями регионального УФСИН 31 июля поехал в ИК-8, чтобы разобраться в ситуации. По итогам поездки он сообщил «Яркубу», что осужденные не смогли договориться с сотрудниками службы исполнения наказаний и продолжили голодать. Позднее эту информацию подтвердил адвокат Евгения Макарова Яков Ионцев, побывавший в колонии.
Сергей Бабуркин вечером вернулся в колонию и после этого визита сообщил, что заключенные пересмотрели свою позицию.
«Все шесть человек прекратили голодовку, в том числе Евгений Макаров», — рассказал ТАСС Уполномоченный.
Руководство УФСИН по Ярославской области удовлетворило требования частично: заключенным будут давать горячую воду для заваривания чая, кофе и быстрого питания, снимут ограничения на количество сигарет, выдаваемых во время прогулки, позволят читать газеты и журналы в течение дня, а не четыре часа в день, приобретут настольные игры (шашки), чтобы предоставлять по обращению. Остальные требования «тоже будут решаться», сказал омбудсмен агентству.
Всего, как передал адвокату Якову Ионцеву осужденный Евгений Макаров, заключенные выдвинули 17 требований. В их числе — высокие перегородки для туалета, очистка стен от грибка, возможность открывать и закрывать окна, пожарная сигнализация в коридорах.
Читайте также: «Адвокат Яков Ионцев: „Сотрудники колонии натравливают на Макарова других осужденных“».
Адвокат Фонда «Общественный вердикт» Яков Ионцев посетил ярославскую ИК-8, где отбывает срок заключенный Евгений Макаров, год назад испытавший пытки со стороны уфсиновцев и теперь объявивший голодовку. «Яркубу» Ионцев рассказал о нарушениях в режиме свидания и искусственном стравливании осужденных сотрудниками колонии.
Напомним, шесть заключенных ярославской ИК-8, среди которых избитый летом 2017 года в ИК-1 Евгений Макаров, 30 июля объявили голодовку. Они настаивают на немедленном удовлетворения их требований, которые касаются устройства быта. УФСИН России по Ярославской области готов пойти только на постепенные уступки. Заключенных это не устраивает, и голодовка продолжается.
Яков Ионцев объяснил «Яркубу», какой была встреча с Евгением Макаровым 31 июля.
Условия свидания
«Мне не разрешили пронести фиксирующую технику. То есть, я не смог пронести фотоаппарат, на который я рассчитывал снимать Макарова и ход свидания. Мне не дали пронести сотовый телефон, на котором у меня имеется правовая база. Все это противоречит позиции Верховного суда. Но, так или иначе, мне это сделать не позволили».
Как проходило свидание
«Когда я зашел в кабинет, в котором предполагалось провести свидание, за мной следом зашел дежурный помощник начальника колонии и сопровождавший его — я даже не знаю, кто это, потому что человек был одет в камуфляж без знаков отличия, без шевронов, без петлиц. Выглядел как какой-то рыбак. Я не знаю, являлся ли он сотрудником колонии. Помощник начальника колонии сказал, что этот господин будет меня охранять от посягательств со стороны Макарова.
Тут нужно сделать некоторое отступление. Закон прямо предписывает, что свидание с лицом, оказывающим юридическую помощь, должно проводиться в условиях конфиденциальности, в условиях, исключающих слышимость. Действия сотрудников колонии были незаконными. После долгих препирательств они вышли из кабинета. То есть, часть свидания прошла условно конфиденциально. Почему условно? Я обратил внимание, что кабинет оборудован устройством, которое используется для видеоконференцсвязи. Нас могли слушать. Устройство было запитано, там все светилось [на панели управления]. Вполне возможно, что информация передавалась.
Через некоторое время сотрудники снова зашли, и в этот раз мне не удалось убедить их выйти из кабинета. Правовые аргументы они не рассматривают».
Что сказал Макаров
«Отбывает он с некоторыми проблемами. Сотрудники колонии всячески по мелочи ущемляют его права. В частности, он жалуется: постирал постельное белье; сотрудники колонии забрали постиранное якобы для того, чтобы высушить; через несколько дней вернули то же белье мокрым и грязным. То есть, оно где-то провалялось, вернули хуже, чем было прежде.
И вот все в таком духе. Не дают кипятка. [Заключенные] имеют право заварить чай, но чай есть, а кипятка нет. Газеты дают только на четыре часа в день, хотя должны [давать] на весь день. [Макаров] поясняет, что на него натравливают остальных осужденных. Натравливают как? Все эти ограничения не только для него, а для всех осужденных. И эти ограничения, как поясняют сотрудники колонии, будут до тех пор, пока Макаров не освободится. То есть, такая вот коллективная ответственность.
Там на этой почве осужденные объявили голодовку. Семнадцать требований, насколько я знаю со слов Макарова. Все эти требования примерно такого плана, что «сделать нормальное ограждение в туалетах». То есть, человек, который пошел в туалет, не обособлен от соседа. В камерах грибок, в медицинском кабинете грибок. Невозможно самостоятельно открыть или закрыть окно. В коридоре отсутствует противопожарная сигнализация. Все в таком духе. То есть, это требования абсолютно разумные. [Заключенные] не требуют ничего, что не положено. Просто требуют привести условия отбытия в соответствии с нормативными документами.
Со слов Макарова, сотрудники колонии его провоцируют. То есть, делают что-то резкое, что подразумевает какую-то реакцию. Как с этим бельем, которое торжественно вручили, а на вопросы сотрудники отвечают сами понимаете как. Естественно, на реакцию [Макарова] сотрудник включает регистратор, и на нем отображается только реакция заключенного. Естественно, это было бы истолковано как нарушение режима или оскорбление представителя власти. И это новое преступление, новый приговор. [Евгений] пока не поддается, но очень неприятно ему приходится».
Что будут делать адвокаты
«Я полагаю, мы сейчас подадим жалобу в прокуратуру по условиям свидания. То есть, по тому, что [в комнате свидания] наличествовал сотрудник колонии, и мне не позволили пронести технику. По всей видимости, и не позволили, чтобы я не мог этого сотрудника сфотографировать.
В прошлый раз, на свидании 12 июля, было то же самое. Мне не разрешили пронести телефон. Когда я пытался снять сотрудника колонии, он на меня напал, стал препятствовать фотосъемке. Очевидно, они понимают незаконность своих действий, но всячески препятствуют документированию, чтобы сложнее было жаловаться. По событиям 12 июля я сообщил в прокуратуру, указав, что усматривается превышение должностных полномочий с применением насилия. Усмотрит ли [нарушение] прокуратура и следствие — это вопрос следующий. Просто мы опасаемся за жизнь и здоровье Макарова и периодически его навещаем хотя бы с той целью, чтобы в худшем случае узнать, что есть проблема. Иначе мы можем узнать об этом через год. Или вообще не узнать».
О госзащите для Макарова
«Сам Макаров опасается за свои жизнь и здоровье. Заявление о применении к нему мер госзащиты мы написали. Ждем. Как организовать государственную защиту в колонии? Вопрос техники. В рамках колонии тоже есть определенные меры безопасности. Плюс, как мы предполагаем, со стороны системы ФСИН ему угрожает опасность».
Обновление: «Заключенные ярославской ИК-8 завершили голодовку».
