Паллиативная помощь

Нюта Федермессер рассказала, что, заходя в Рыбинский психоневрологический интернат, была на взводе, готовилась к худшему и «закатывала рукава», чтобы заниматься пациентами. Она была довольна тем, что директор, Игорь Синявский, не знал о визите, потому не успел подготовиться.

Представители Фонда «Вера» объяснили Синявскому и еще одному сотруднику интерната, зачем приехали: посмотреть, послушать, что можно улучшить и как, потом подготовить программу развития паллиативной помощи для региона, согласовать ее с губернатором Мироновым и федеральным Минздравом, а потом обеспечить федеральной субсидией. «Мы не проверка. Мы вам в помощь», — заключили волонтеры.

После разговора пошли смотреть палаты.

«По дороге в отделение нам встретилась молодежь в уличной одежде. Разные молодые люди по степени инвалидности.

— А вы что, с ними гуляете?

— А что, нельзя?

— Да нет, можно. Просто у вас тут никто больше не гуляет. Только летом.

— Мы два раза в день гуляем обязательно, а как же иначе. А то они закиснут. Хоть по пятнадцать минут. В любую погоду».

Дверь в отделении была не заперта. В одной из комнат на ковре, что, судя по всему, редкость в аналогичных учреждениях, сидели дети. Директор обращался к ним по имени.

«Замечаю, что весь персонал одет не в белую форму. Все в цветном. Они не пугают пациентов статусом и медициной. Здоровый парень в сером костюме оказался врачом, заведующим отделением. <...> Обычно такие пациенты находятся в больших палатах на 10-12 человек, где койки стоят голова к голове, парами, как в группах детского сада. И пациенты лежат тихо, загруженные аминазином, который не дает им шевелиться, накрытые простыней с головой, потому что даже простые движения и звуки вызывают у них в голове неконтролируемые страхи из-за тревожных галлюцинаций — результат длительного и бесконтрольного приема психотропных препаратов», — отметила Федермессер и отдельно подчеркнула, что на пациентах своя одежда, у девочек в волосах заколки. «Это невероятно! Девушки с заколками в волосах в государственном психоневрологическом интернате...»

В палате тяжелых больных было открыто окно. Врач дотронулся до пациента, чтобы убедиться, что никто не замерзает. Это поразило Нюту. Следующее удивление — детей регулярно купают.

«А мы снова подходим к тяжелым. И я замечаю ещё одну невероятную нормальность. Тут койки милосердия не спрятаны в заднем крыле. Все тяжелые больные перемешаны со здоровыми. Ну, с условно здоровыми жителями ПНИ. Господи, ну откуда он такой взялся? Синявский Игорь Васильевич. Должность свою занимает меньше двух лет. Он совершенно не такой, как все виденные мною прежде директора интернатов. Совсем не зашоренный, человечный, не боится спрашивать и признавать ошибки.

Оказывается, он был начмедом в колонии. И теперь его слова звучат иначе:

— Ну разве можно их не любить? Разве они виноваты, что родились другими? Они же ни в чем не виноваты. Надо просто помочь им жить.

Вот так. Отделение милосердия в доме-интернате для умственно отсталых. Отделение милосердия в ПНИ города Рыбинска. Это место, где никому из нас ни секунды не было стыдно. Странное чувство для такого места: не стыдно. А это потому, что мы были среди равных. Других, иных, но равных. Мы обнимались с Синявским перед отъездом. Я звала его в хоспис. Он меня — снова приехать к ним. В ПНИ. Мы свои».

Нюта Федермессер в конце описания визита призналась, что уже на улице «начала, наконец-то, реветь. От облегчения».

Члены Фонда «Вера» обратили внимание на то, что Рыбинскому ПНИ не хватает волонтеров, чтобы работать с пациентами, общаться, не хватает творческих коллективов, готовых выступать бесплатно и без страха.

«Приезжайте туда. Помогите. Он [Игорь Синявский] свой. У него там жизнь. Для других. На всю жизнь», — завершила рассказ Федермессер.

Ранее «Яркуб» опубликовал впечатления журналистки Людмилы Дисковой от посещения отделения паллиативной помощи в ярославской клинической больнице № 9.

Департамент здравоохранения 26 февраля пригласил журналистов региональных медиа посмотреть, как выглядит после ремонта отделение паллиативной помощи клинической больницы № 9, что в Норском.

Построенное в начале двадцатого века здание изначально было предназначено для нужд здравоохранения: в нем лечили инфекционных больных, потом открыли хоспис и, наконец, отделение паллиативной помощи. Просторный коридор, процедурные, туалеты и комнаты для приготовления пищи для тяжелых пациентов, — все это радует. Но вот в палаты, где лежат по пять-семь больных, заходить не хочется.

Умереть достойно. Насколько это доступно неизлечимо больным ярославцам?

Коридор в отделении паллиативной помощи

В каждой палате рядом с кроватями тех, кто способен вставать, есть стул с отверстием, под ним горшок. Сама мысль, что во время отправления естественных надобностей на тебя могут смотреть соседи, уже убивает. Равно как и то, что процесс ежедневного туалета и смены памперсов проходит тут же, в палате. Да, многие больные чаще спят, чем бодрствуют. Тем не менее картина дает право размышлять о том, что о человеческом достоинстве здесь не особенно задумываются. Нигде нет даже ширмы.

Умереть достойно. Насколько это доступно неизлечимо больным ярославцам?

Главврач Станислав Белокуров

По мнению главного врача девятой больницы Станислава Белокурова, персонал отделения работает на совесть. Штат укомплектован полностью, зарплаты приличные, коллектив отличный. На 25 пациентов приходится два врача, шесть медсестер и восемь санитарок. Везде чисто, никаких запахов нет ни в палатах, ни в коридоре. Казалось бы, о чем еще можно мечтать? Но вот мечтать как раз хочется. Например, о новом здании для нужд неизлечимо больных людей, о том, чтобы в палаты могли прийти родственники, побыть с близкими в тишине и покое.

Паллиативная помощь — это система мероприятий, направленных на поддержание качества жизни пациентов с неизлечимыми, угрожающими жизни и тяжело протекающими заболеваниями на максимально возможном при данном состоянии пациента, комфортном для человека уровне.

Доктор паллиативного отделения Ирина Беляева побывала в Нижнем Новгороде, посмотрела на работу коллег как в стационаре, так и в составе выездных бригад для помощи на дому. Врачи и медсестры выездных бригад учат родственников ухаживать за лежачими больными. Не все семьи могут позволить себе нужные аппараты для облегчения страданий близких, поэтому технику привозят доктора. Пока об иной поддержке родственникам речи не идет. Между тем она нужна, так как тяжело наблюдать за уходом дорогого человека.

Не зря специалисты говорят, что медицинский сегмент в составе паллиативной помощи — лишь один из нескольких составляющих. Помимо медиков с пациентом и его родственниками должны работать психологи, при необходимости психотерапевты, педагоги, социальные работники, юристы. Если у доктора нет коллег, с которыми он делает эту работу, вряд ли можно говорить о качестве.
Впервые о том, что умирающим нужна квалифицированная помощь, задумались врачи Англии, США, Канады и Австралии. Случилось это сорок лет назад. Тогда многие из докторов заявили, что надо уйти от медикализации смерти, это будет гуманно и правильно. С тех пор паллиативную помощь оказывают пациентам во многих странах мира. Причем не только в тех, что принято называть благополучными. В Польше, например, жители которой вряд ли могут похвастаться высоким уровнем жизни, работают выездные бригады.

В России о паллиативной помощи заговорили в начале девяностых. Тогда же появились первые хосписы. В Ярославле хосписы финансировали, в основном, за счет благотворительности иностранные некоммерческие организации. В начале нулевых хосписов в том виде в городе не осталось.

Дальше начался кошмар. Раковые больные часто не могли получить даже обезболивающие — рецепты выписывали неохотно. Родственникам умерших не выдавали справку о смерти, если они не возвращали в больницы ампулы от использованных препаратов. Тяжелобольные нередко сводили счеты с жизнью, поскольку страдания были невыносимы. Череда резонансных самоубийств заставила российскую власть признать наличие проблемы.

В начале 2019 года Госдума РФ приняла долгожданный закон о паллиативной помощи. Правда, сложно сказать, как он будет работать. Специфика российского законодательства такова, что без дополнения основного закона актами второго порядка ничего не произойдет. Хотя движение началось.

О том, что в паллиативной помощи нуждаются не только взрослые, но и дети, в Ярославле вновь вспомнили три года назад. Дальше слов дело не ушло. Достаточно сказать, что в департаменте здравоохранения до сих пор затрудняются сказать, сколько нуждающихся. Известно только, что ежегодно от новообразований умирают около трех тысяч человек, их них, по официальным данным, обезболивающие получает каждый пятый. Плюс более семи тысяч больных умирают от болезней системы кровообращения. И они, и люди с нервно-мышечными проблемами нуждаются в паллиативном уходе.

Власти региона обещают к началу мая 2019 года создать выездные бригады в Ярославле, Рыбинске, Данилове, Угличе и Переславле. По словам Станислава Белокурова, в составе бригад будут исключительно медработники. В перспективе на базе девятой больницы должно появиться паллиативное отделение на сто коек, чтобы приезжали пациенты из области.

На наш вопрос, насколько удобно пациенту из Борисоглеба находиться так далеко от дома, господин Белокуров резонно заметил, что в Борисоглебе по-настоящему квалифицированную помощь тяжело больной человек вряд ли получит, ведь зачастую речь идет не только об уходе. Поставить в каждую районную больницу, например, аппараты искусственной вентиляции легких не представляется возможным.

«Сегодня в отделении паллиативной помощи у нас есть специальные кровати для лежачих больных, вертикализатор, аппараты для тех, кто страдает болезнями легких и нарушением функции дыхания, — объясняет Станислав Белокуров. — Часть аппаратов мы уже передали родственникам пациентов, они будут использовать их дома в случае необходимости. На приобретение всего необходимого из бюджета было выделено более тридцати миллионов рублей. Нам удалось не только капитально отремонтировать здание, но и территорию в порядок привести».

На вопрос, каковы сроки ожидания для тех, кто хотел бы получить помощь, главный врач отвечает, не задумываясь: «От одного до пяти дней. Больных с онкопатологиями госпитализируем в первую очередь».

Кстати, чиновники департамента здравоохранения напомнили журналистам, что паллиативную помощь тяжелым пациентам оказывают и в других больницах области. Кроме того, есть отделения сестринского ухода, в которых лечатся 211 человек.

Конечно, это капля в море. Повторимся, условия, которые созданы для пациентов паллиативных отделений, идеальными не назовешь. А ведь все мы люди, все мы боимся умереть плохой смертью, испытывая боль, страх, унижение. Мы не хотим умирать в окружении чужих и равнодушных людей, нам хочется, чтобы смерть была безболезненной, непостыдной и мирной. Идеально, если свой последний час человек встречает дома в окружении родных и близких, но ведь далеко не всем предоставлена возможность уйти без боли. Именно поэтому надо обеспечить достойные условия тем, кто завершает свой путь в больнице или хосписе. Удастся ли это сделать, большой вопрос.