Нюта федермессер

Нюта Федермессер рассказала, что, заходя в Рыбинский психоневрологический интернат, была на взводе, готовилась к худшему и «закатывала рукава», чтобы заниматься пациентами. Она была довольна тем, что директор, Игорь Синявский, не знал о визите, потому не успел подготовиться.

Представители Фонда «Вера» объяснили Синявскому и еще одному сотруднику интерната, зачем приехали: посмотреть, послушать, что можно улучшить и как, потом подготовить программу развития паллиативной помощи для региона, согласовать ее с губернатором Мироновым и федеральным Минздравом, а потом обеспечить федеральной субсидией. «Мы не проверка. Мы вам в помощь», — заключили волонтеры.

После разговора пошли смотреть палаты.

«По дороге в отделение нам встретилась молодежь в уличной одежде. Разные молодые люди по степени инвалидности.

— А вы что, с ними гуляете?

— А что, нельзя?

— Да нет, можно. Просто у вас тут никто больше не гуляет. Только летом.

— Мы два раза в день гуляем обязательно, а как же иначе. А то они закиснут. Хоть по пятнадцать минут. В любую погоду».

Дверь в отделении была не заперта. В одной из комнат на ковре, что, судя по всему, редкость в аналогичных учреждениях, сидели дети. Директор обращался к ним по имени.

«Замечаю, что весь персонал одет не в белую форму. Все в цветном. Они не пугают пациентов статусом и медициной. Здоровый парень в сером костюме оказался врачом, заведующим отделением. <...> Обычно такие пациенты находятся в больших палатах на 10-12 человек, где койки стоят голова к голове, парами, как в группах детского сада. И пациенты лежат тихо, загруженные аминазином, который не дает им шевелиться, накрытые простыней с головой, потому что даже простые движения и звуки вызывают у них в голове неконтролируемые страхи из-за тревожных галлюцинаций — результат длительного и бесконтрольного приема психотропных препаратов», — отметила Федермессер и отдельно подчеркнула, что на пациентах своя одежда, у девочек в волосах заколки. «Это невероятно! Девушки с заколками в волосах в государственном психоневрологическом интернате...»

В палате тяжелых больных было открыто окно. Врач дотронулся до пациента, чтобы убедиться, что никто не замерзает. Это поразило Нюту. Следующее удивление — детей регулярно купают.

«А мы снова подходим к тяжелым. И я замечаю ещё одну невероятную нормальность. Тут койки милосердия не спрятаны в заднем крыле. Все тяжелые больные перемешаны со здоровыми. Ну, с условно здоровыми жителями ПНИ. Господи, ну откуда он такой взялся? Синявский Игорь Васильевич. Должность свою занимает меньше двух лет. Он совершенно не такой, как все виденные мною прежде директора интернатов. Совсем не зашоренный, человечный, не боится спрашивать и признавать ошибки.

Оказывается, он был начмедом в колонии. И теперь его слова звучат иначе:

— Ну разве можно их не любить? Разве они виноваты, что родились другими? Они же ни в чем не виноваты. Надо просто помочь им жить.

Вот так. Отделение милосердия в доме-интернате для умственно отсталых. Отделение милосердия в ПНИ города Рыбинска. Это место, где никому из нас ни секунды не было стыдно. Странное чувство для такого места: не стыдно. А это потому, что мы были среди равных. Других, иных, но равных. Мы обнимались с Синявским перед отъездом. Я звала его в хоспис. Он меня — снова приехать к ним. В ПНИ. Мы свои».

Нюта Федермессер в конце описания визита призналась, что уже на улице «начала, наконец-то, реветь. От облегчения».

Члены Фонда «Вера» обратили внимание на то, что Рыбинскому ПНИ не хватает волонтеров, чтобы работать с пациентами, общаться, не хватает творческих коллективов, готовых выступать бесплатно и без страха.

«Приезжайте туда. Помогите. Он [Игорь Синявский] свой. У него там жизнь. Для других. На всю жизнь», — завершила рассказ Федермессер.

Ранее «Яркуб» опубликовал впечатления журналистки Людмилы Дисковой от посещения отделения паллиативной помощи в ярославской клинической больнице № 9.