Ярославцы болезненно отреагировали на пожар в Нотр-Дам-де-Пари: комментарии

Фотограф, путешественник Илья Бесхлебный

«Странная смесь чувств [вызвана новостями о пожаре], [она] похожа на ту, что была во время 9/11 (серия террористических актов 11 сентября 2001 года — прим. ред.). Только тогда я был на 18 лет моложе и воспринимал все острее. Конечно, самое ужасное было, что в тот день погибло много людей, и это было ясно сразу с первых кадров. В Париже, слава Богу, никто не пострадал. Физически. А вот душевная боль французов видна на трансляциях и в комментариях, для них это глубоко личная трагедия и утрата. И не только французов: всех, кому не безразлично историческое и культурное наследие.

Первой моей реакцией, как и тогда [в 2001 году], было отрицание. Ну не может быть, чтобы в XXI веке в центре Европы сгорел такой прекрасный собор, символ Франции. Ведь столько всего пережил с XXII века...

Досадно и страшно видеть, как происходит необратимое, одновременно на заднем плане какая-то злость от людской халатности и беспечности. Задумываешься о том, что все не вечно в мире и как много мест, которые ты еще не посетил и которые вот так, в одночасье, могут исчезнуть.

Про нашу сгоревшую в Карелии деревянную церковь в августе 2018 года я тоже вспомнил, сразу подумалось — не поджог ли это, тем более во французских стримах со стороны участников с арабскими именами началась какая-то злорадная вакханалия — вот это тоже печалит и злит. Да и в некоторых русскоязычных стримах комментаторы тоже отличились — тут уже стыдно за таких соотечественников: откуда весь этот нигилизм, ехидство.

В общем-то я до сих пор не верю, что в ближайшие годы не смогу вновь пройти под сводами Нотр-Дам-де-Пари, посмотреть на гаргулий и химер на крыше, полюбоваться видами Парижа... Когда ты там был и видел это своими глазами, такая трагедия приобретает личный оттенок.

Надеюсь, что французы сплотятся и восстановят „сердце Парижа“, но на эту уйдут многие-многие годы, и это будет уже другой Нотр-Дам-де-Пари».

Переводчик Екатерина Середнякова

«В школе у меня был учебник по французскому „Синяя птица“ — на обложке был изображен Нотр-Дам-де-Пари на закате. В университете нам рассказывали его историю, как историю кого-то живого и реального.

Со школы я мечтала живьем увидеть его; когда приехала в первый раз в Париж, я с рюкзаком и в пыльных кроссовках сразу пошла смотреть на него. Собор был символом моей французской мечты.

Пожар в соборе — слишком печальное событие. Это похоже на новости о болезни кого-то из близких. Вечером я ужасно переживала о том, в каком состоянии собор. Смотрела новости в надежде увидеть, что пожар потушили. Листала „Инстаграм“, где кадры собора в огне только сильнее расстраивали. И утром продолжала следить за новостями.

Я рада, что пожар остановили, но видеть, как пострадал Нотр-Дам, очень тяжело — с этим местом связано множество воспоминаний. Очень больно от того, что пожарные долго не могли начать тушить собор — был риск, что он рухнет. Сейчас, когда пожар потушен, я надеюсь, что его можно будет спасти и восстановить. Сейчас я пишу знакомым из Парижа слова поддержки и утешения, а в ответ они утешают меня».

Дизайнер Дарья Примула

«23 апреля прошлого года — мой первый день в Париже. И сразу в собор! Я не верю, что от него почти ничего не останется, не хочу верить. Сейчас полмира в Париже сердцем.

Историк моды Александр Васильев задал вопрос: какой ценой будет восстановлен Нотр-Дам? И ответил: «Это будет копия, в лучшем случае копия...» Я так же отвечаю всем, кто говорит мне не устраивать драмы из-за вчерашней трагедии. Особенно неприятны фразы «Ну и что, отреставрируют.

Я воспринимают пожар как личную трагедию, потерю исторического и культурного наследия. Не понимаю, как можно было допустить такое. Случилась настоящая драма нашего времени. Нет сил говорить, даже не могу поверить в это».

Культуролог, координатор социокультурных проектов, автор телеграм-канала «Большой маленький город» Александра Макарова

«Что сказать по поводу горевшего Нотр-Дам-де-Пари? Ужасно — да, страшно — да, жалко — да. Но город — живой организм, в нем нельзя защитить и консервировать все памятники и здания. Собор уже горел и, уверена, не раз. Один из самых крупных пожаров случился в 1836 году.

Каждый раз после пожара собор реконструировали, в процессе работы добавляли нечто новое, соответствующее той или иной эпохе, и последние сто лет никто не жаловался, что „это уже не тот Нотр-Дам, верните мне тот, который был восемь веков назад!“. Так что абсолютно очевидно, что его ждут перемены, как и, судя по всему, сам Париж. И да, все вышеперечисленное относится к конкретному объекту и конкретному городу. На „нас“ лучше не примерять, все было бы куда печальнее.

Другой вопрос в том, что для нас такие события, как пожар, повод задуматься: а что нынешнее поколение может дать этому собору сегодня — да и не только ему? Кроме селфи на фоне».

Фотографии Екатерины Середняковой