Экономика

— Александр Петрович, в начале июня прошел Петербургский международный экономический форум. На нем, в частности, представители Минэкономразвития пообещали россиянам прорывной рост отечественной экономики. Когда ждать улучшения жизни?

— Обещания исходили из уст министра [экономического развития РФ Максима] Орешкина? Если учесть, какую должность он занимает, прорыв будет. Министру экономического развития сегодня передан Росстат, так что все необходимые цифры у него будут.

— То есть, цифру обеспечат?

— Да. Это как с падением рейтинга Владимира Путина. Сначала нам объявили, что он чуть выше тридцати процентов, а через день, после недовольного окрика из Кремля, этот показатель волшебным образом увеличился вдвое. Но цифрам сегодня никто не верит. Люди ходят в магазин, получают зарплату и видят, что творится вокруг. Сейчас нарастает тотальное недоверие к официальной статистике. Так что говорить можно все, что угодно, но это вряд ли будет воспринято гражданами серьезно.

— Сформулирую вопрос по-другому: что на самом деле будет происходить в России?

— Стагнация продолжится. Жизненный уровень людей падает, происходит перераспределение доходов в пользу госкорпораций. Естественно, первые беднеют, а вторые богатеют. Мы уже привыкли жить хуже, но я открою вам секрет — так живут не все, в производственном и финансовом секторе с прибылью все хорошо. Денег у них много, даже очень много, правда, вкладывать их некуда — никто не хочет рисковать. Но финансовые показатели в экономике неплохие.

— В госкорпорациях тоже люди работают...

— Да. Но это приближенные люди. Их фамилии у всех на слуху.

— Почему же они боятся вкладывать деньги в развитие отечественной экономики?

— Они охотно вкладывают. В некоторые проекты. Правда, злые языки утверждают, что они именно потому и вкладывают охотно, что с этого получают большой откат. Говорят, что и газопроводы они строят не там, где нужно, а лишь бы трубу закопать. Мосты тоже строят, но там, где по ним мало кто поедет, да и дороги нередко у нас прокладывают в тех местах, где нет в них необходимости.

Никто не вкладывает в те сферы, где работает большое число людей — им же зарплату платить надо. В социальную сферу по этой же причине деньги не идут — не украдешь на этом много. Другое дело — затеять какое-нибудь масштабное строительство.

Вспомните 2010 год, юбилей Ярославля. Деньги в город рекой текли. А помните, какой объект был назван основным? Я напомню — нижняя набережная Волги. Была ли она уж так нужна городу? Очень сомневаюсь, это ведь не современная клиника, не социальный объект. Впрочем, есть подозрения, что большая часть средств тогда не в Ярославле осталась, в столицу денежки вернулись.

По этой же схеме строили мост на остров Русский, Олимпийские объекты в Сочи, на которые потратили 50 миллиардов долларов. Чудовищные деньги! Ни одна Олимпиада столько не стоила.

Стадионы в регионах тоже построили, но большая их часть сегодня пустует, они не нужны. В Саранске, например, тысяч триста населения, а стадион отстроили огромный, если не ошибаюсь, он тысяч сорок вместить может. Но столько никогда туда не приходит.

— Александр Петрович, давайте поговорим о хорошем. Вы много ездите по России, наверняка знаете регионы, где жить лучше, чем в Ярославле. Поделитесь с читателями «Яркуба» информацией.

— Боюсь, нового не скажу ничего. Нынешняя Россия — это не СССР, где разница в доходах между республиками, краями и областями была огромной. В девяностые годы мы похожую картину наблюдали — ведь были откровенно нищие регионы, такие как Ивановская область, и благополучные — Ярославская область тому яркий пример.

Сегодня наша область съехала вниз по многим показателям. В первой половине девяностых по уровню заработной платы и уровню общего дохода в ЦФО, куда входят 18 регионов, мы занимали третье место, шли сразу после Москвы и Московской области. Так продолжалось до начала нулевых, пока у регионов не начали изымать доходы в пользу федерального центра. Именно тогда политическая вертикаль превратилась в вертикаль финансовую.

Не секрет, что порядка 80% бюджета аккумулируется в Москве, а оттуда регионам выделяют средства «на бедность». Тем, кто совсем бедный, выделяют больше, тем, кто побогаче, поменьше. В течение 15 лет уровень жизни в российских регионах постепенно сравнялся, везде стало примерно одинаково. Выбиваются из общего строя Москва, Санкт-Петербург и нефтяные районы. Вот те действительно купаются в деньгах!

Бывал я в Ханты-Мансийске, и знаете, меня все время не покидало ощущение, что в этом городе вечный праздник. Проезжаю по дороге, вижу интересное здание в виде шахматной фигуры, спрашиваю: «Что это?» Оказалось, шахматный дворец. Его построили накануне молодежного чемпионата мира по шахматам, чемпионат провели, здание отдали детскому шахматному клубу, члены которого собираются время от времени. Там есть два крытых хоккейных стадиона; причем один из них не меньше нашей Арены-2000. А население меньше ста тысяч.

— Молодежь продолжит уезжать из Ярославля в столицы?

— Конечно! В Москве и Петербурге не только работа и деньги. Там интересная жизнь, поэтому способные и энергичные ребята стараются уехать. Исключение — математики и программисты. Им и здесь хорошо, потому что их бизнес не завязан на локацию, они работают на мировой рынок. Им совсем не обязательно жить в мегаполисе, чтобы выполнять заказы из Кореи, Австралии или США.

Посмотрите на компанию «Тензор», головной офис которой находится в Ярославле. Пять тысяч сотрудников, две тысячи трудятся здесь. Большая часть — выпускники ЯрГУ. Есть аналогичные предприятия — «Диасофт», например, тоже занимается разработкой программного обеспечения. Там работают наши ребята, наше будущее, городской актив.

— К слову о городском активе. Мэр Владимир Волков заявил, что семь миллиардов бюджетного долга можно выплатить за семь лет. Как вы считаете, способны ли городские власти уложиться в обозначенные сроки?

— Ох... Долги — это ведь беда не только Ярославля, это беда всех муниципалитетов. Подкосили муниципалов известные майские указы президента. В 2012 году Владимир Путин объявил о повышении зарплат работникам бюджетной сферы. Но денег на эти цели центр тогда выделил недостаточно, основную часть региональные и муниципальные власти должны были сами изыскивать. Вот и оголили все, что можно, чтобы выполнить приказ начальства. Даже это не всем помогло — доходов-то у местных властей фактически не осталось, поэтому пришлось занимать деньги у банков. Ярославль тоже попал в финансовую ловушку.

Сегодня долг Ярославля сравнялся с величиной доходной части бюджета. Это не то чтобы катастрофа... При нормальной экономике такой вариант развития событий вполне оправдан. В мире есть страны, суммарный долг которых равен объему годового ВВП или даже больше, но они, обслуживая его, вполне неплохо живут. Посмотрите на Японию, например.

Но мы не Япония. У Ярославля мало источников доходов, ведь все налоги, которые хорошо собираются, уходят в вышестоящие бюджеты, нам остаются налог на имущество, транспортный налог, ну, часть НДФЛ... Поэтому муниципалитеты по всей стране нищие, сидят без денег, поэтому для них образовавшиеся долги — это неподъемная ноша, и самим им из этой долговой ямы не выбраться.

— Продали бы МУПы. Зачем, например, Ярославлю автотранспортные предприятия? Зачем «Горзеленхозстрой»?

— О, когда есть свой муниципальный транспорт, понятно же, что есть и увлекательные статьи расходов. Надо ведь автобусы закупать-ремонтировать, топливо приобретать... И люди, к этому причастные, себя не обижают. Они клещами держатся за сохранение муниципального транспорта, а конкурентов-маршруточников прессуют. Помните, при бывшем градоначальнике [Владимире Слепцове] владельцев маршруток старые автобусы заставили продать, закупить другие.

— Власть в регионе и Ярославле в основном представлена, стоит прямо отметить, выходцами из столицы. Уровень квалификации этих чиновников, казалось бы, должен быть выше, чем у местных, но на деле разницы не видно. Почему?

— А вы зайдите в интернет, почитайте, что ярославцы пишут о местной власти, и вам все станет ясно. Московские чиновники привели с собой своих подрядчиков, преимущественно из Подмосковья, которые устанавливают свои порядки. Они подмяли под себя все и всех, и взносы на капремонт спокойно завели под своих людей, собрали с граждан средства на замену лифтов, которые и не предполагалась менять. Я уж не говорю о величине тарифов на утилизацию мусора. Его, напомню, вывозит столичная фирма. Денег мы платим больше, а мусор как утилизировался по старинке, так и утилизируется. Никаких прорывных технологий в этом процессе не наблюдается, хотя поначалу о них было заявлено.

Люди власти не доверяют, соответственно и рейтинги у ее представителей невысокие. Это энтузиазма не прибавляет. Учитывая, что в Ярославле всегда была велика прослойка протестного электората, весьма вероятно, что Администрация президента либо власть эту поменяет, либо скорректирует ее поведение.

— Вы считаете, что в АП отслеживают все происходящее в регионах?

— Сложно сказать, думаю, внешняя политика [федеральным] чиновникам интереснее. Хотя бы потому, что она интереснее президенту.

— Если мы о внешней политике вспомнили, то есть вопрос об импортозамещении. Почему оно не состоялось?

— Ответ на этот вопрос был найден давным-давно. В 1950-1970-х годах некоторые государства Латинской Америки пытались пойти по аналогичному пути и доказать миру, что они могут себя обеспечить всем. В итоге были потеряны огромные деньги, а результат — нуль. Почему? Да потому что никому еще не удалось опровергнуть базовые основы экономической теории. Двухсотлетней давности «Принцип сравнительных затрат» Дэвида Рикардо гласит, что присоединение к мировому рынку делает страну богаче, а изоляция от мирового рынка делает страну беднее.

— Борис Немцов в свое время предсказывал, что в России партия холодильника в итоге победит партию телевизора. Сбылось ли предсказание?

— Мы видим, как партия холодильника действительно постепенно побеждает партию телевизора. Если бы мы жили богаче, то чаще верили бы телевизору, но сейчас ситуация иная, так что большинству на телевизор наплевать, а вот холодильник становится все важнее и важнее. Здесь логика проста: каждый отнятый у населения рубль подрывает основы власти. Мы это все ведь уже проходили в конце восьмидесятых.

— Александр Петрович, а куда мы в итоге идем?

— Мы никуда не идем, мы пока стоим на месте. Но революции не будет. Пока. Как бы мы ни жаловались на жизнь, за последние пятнадцать-двадцать лет ее уровень резко вырос. Подушка безопасности у властей прочная.

Чтобы не быть голословным, приведу две цифры: в начале 2000 года в России средняя зарплата составляла 93 доллара; первого января 2014 года — 970-980 долларов. Почувствовали разницу?

Замечу, что запасы стремительно тают, так что времени на работу над ошибками у властей все меньше. Впрочем, все зависит от цены на нефть. Но пойти на новый срок президенту Путину будет нелегко. Все понимают, что перспектив никаких нет, эта модель экономики себя исчерпала, чиновники, закрыв глаза, ждут, что будет.

— Помните, Владимир Путин несколько лет назад просил подождать, когда цена на нефть поднимется. И ведь поднялась! Может, и в этот раз сценарий повторится?

— Нас это уже не спасет, потому что машина проедания доходов государства так настроена — сколько в топку денег не кинь, не поможет. Теплее не станет.

В целом стратегия нацпроектов ошибочна. Неправильно отнять деньги у всего населения и отдать их тем, кто придет голосовать. Пока эти деньги дойдут до бюджетников и пенсионеров, львиная часть прилипнет к рукам руководителей госкорпораций, компаний и чиновников. Известно ведь — чем реже вы передаете деньги из кармана в карман, тем целее они будут, потому что каждая такая передача — это усушка, утруска и откаты.

Но злобы на власть у людей нет. Есть усталость, раздражение, апатия, но злобы нет. Так что, какие бы права не нарушались, если благосостояние людей нормальное, бунта не будет.

По данным исполнительной власти, региональные предприятия — порядка 20 компаний — произвели в первой трети года около двух тысяч тонн сыра.

Глава департамента агропромышленного комплекса и потребительского рынка Валентина Шишкина отметила: оформление сырного кластера Ярославской области «позволит производителям существенно увеличить объем выпуска сыра».

Сырный кластер должна создать компания «АгриВолга», с которой подписано инвестиционное соглашение на сумму 1,5 млрд рублей. Власти планируют получить 500 рабочих мест и увеличить налоговые поступления до 400 млн рублей.

Помимо главы региона в состав участников войдут председатель правительства Дмитрий Степаненко, зампред Максим Авдеев, курирующий инвестиционный блок, помощник Степаненко Владимир Балашов, замначальника управления массовых коммуникаций Екатерина Леонова, глава департамента инвестиций и промышленности Галина Пенягина, ее заместитель Дмитрий Глушков, начальник управления протокола и внешних связей Тимофей Крошечкин и главный специалист из управления протокола Артур Давыдов.

Во время командировки губернатора заменит его заместитель Андрей Шабалин, Дмитрия Степаненко — зампред Роман Колесов, Максима Авдеева — зампред Игорь Селезнев.

Необходимость участия Ярославской области в ПМЭФ-2019 объяснили целью «развития экономических связей и привлечения инвестиций».

Судя по официальным данным, хуже всего в России жителям Тывы, Карачаево-Черкесии и Забайкальского края. В «черной трети» списка Чечня, Алтайский край, республика Алтай, Бурятия, Якутия.

Еще лет пять-семь назад подобными рейтингами обыватели интересовались мало, потому что и не надо было, и о качестве своей жизни прекрасно знали. Ситуация изменилась. Все больше граждан готовы сняться с места ради более безопасного, комфортного и сытого существования.

Вряд ли составители рейтингов качества жизни предполагали, что данные будут использованы для планирования внутренней миграции. Изначально целью было определение уровня эффективности губернаторов. Теперь жители смотрят на цифры под другим углом: изучают шансы найти работу в другом регионе, анализируют зарплаты, качество медицины и образования, темпы строительства и роста производства. Другими словами, интересуются тем, что принято называть экономическим развитием.

Ярославская область считалась довольно успешным и экономически развитым регионом. В регион приезжали из других субъектов, из ближнего зарубежья. В Ярославле нашли свое представление национальные диаспоры, при этом властям удавалось сохранить их мирное сосуществование.

Ситуация начала меняться в 2008 году. Наступил момент, когда уровень доверия Кремля представителям местной элиты упал настолько, что область попала под внешнее управление. Москва прислала своего губернатора.

Дмитрий Миронов, стоявший в авангарде «варяжского вторжения», не стал своим в глазах сохранившейся местной элиты и подведомственного населения. Негативную роль сыграло то, что он, будучи человеком военным, закрытым, оказался неготовым к публичной работе. Но за ним встал Главный Человек страны.

Поначалу близость к президенту выразилась в увеличении объемов субвенций и трансфертов из федерального бюджета. Постепенно денежный ручеек начал пересыхать, а с ним пошли на убыль надежды, которые питали ярославцы в связи с назначением нового губернатора.

К 2019 году Ярославской области сложно чем-то похвастать. Уровень рождаемости падает четвертый год подряд, доходы населения уменьшаются, цены на продукты и коммунальные услуги растут. Молодежь думает о переезде в столицы и за рубеж.

Однако жизнь в Ярославском регионе далеко не так сложна. А если сравнить ее с условиями в Алтайском крае, то можно считать, что ярославцы живут в раю.

как... в Барнауле? Сравнительное исследование цены достойной жизни

Типичная барнаульская улица

Средняя зарплата в 2018 году в некогда богатейшем Алтайском крае остановилась на уровне 25 тысяч рублей. С приходом губернатора-технократа Виктора Томенко, который заступил на пост год назад, субъект переместился с 66 на 73 ступеньку рейтинга уровня жизни. Невооруженным глазом видно, например, что барнаульцы стали хуже жить. Заметно выросли цены на продукты, самих продуктов стало меньше. Если ярославец в магазине выбирает, чью продукцию класть в корзину, то барнаулец фактически лишен этой возможности.

В города Алтайского края зашли федеральные торговые сети, начали вытеснять с рынка крупнейшего местного ритейлера — фирму «Мария Ра». Цены в известных магазинах нисколько не ниже, чем в Москве и Ярославле, но доходы местных не такие. Из региона в 2018 году уехало почти 87 тысяч человек, но численность городов растет за счет переезда жителей деревень.

Учитывая то, что в Алтайском крае живет 2,3 миллиона человек, а в Ярославской области в два раза меньше, несложно посчитать, что в действительности скорость и величина миграционных потоков практически одинаковые. И уровень рождаемости схож: в 2018 году в Ярославской области родилось 12432 младенца, в Алтайском крае — 23411. Но мы вымираем более быстрыми темпами: 18851 человек, против 33357 у них. И дело вовсе не в хорошем здоровье тех же барнаульцев. Просто другая доступность медицинской помощи. Там ее получают оперативнее.

как... в Барнауле? Сравнительное исследование цены достойной жизни

Типичный барнаульский двор

Молодые жители двух регионов рассказали корреспонденту «Яркуба» о себе.

Ярославец Михаил Березин, 29 лет. Женат. Воспитывает дочь, которой исполнилось полгода.

— Если уж честно, в Ярославле мы только прописаны, а живем с женой уже пять лет в Москве. Сейчас вот ее к матери привез, она ей помогает с ребенком. Но вряд ли Лена (жена) пробудет здесь долго. Теща у меня человек понимающий, пообещала помочь, так что супруга в столицу уже к концу лета вернется, выйдет на работу, она учитель начальных классов.

Малышка пока у тещи поживет, по выходным будем ее навещать, а потом в садик устроим. Чем я занимаюсь? В основном зарабатываю на ремонте квартир. В последнее время заказов меньше стало, но денег хватает. Когда жена работала, вообще проблем не было, мы могли и отдохнуть съездить. На каникулы летали в Тунис и Турцию. Какой у нас доход? Сейчас тысяч 140 в месяц. Лена на работу выйдет, будет около 200 тысяч. В Ярославле столько денег мало кто зарабатывает.

О своем жилье пока не думаем. В Москве квартиру снимаем, нас устраивает все — и цена, и район. Рядом магазины, школы и детские сады. Жена до работы пешком ходит. Что дальше будет? Да кто же его знает, посмотрим...

Житель Барнаула Евгений Петров, 30 лет. Таксист. Женат. Детей нет, «потому что нет ни квартиры, ни денег, а в малосемейке с ребенком жить нельзя».

— Мы с женой работаем оба. Какие доходы? По-разному бывает. Когда полтинник (50 тысяч рублей) на двоих в месяц зарабатываем, понимаем, что жить на такие деньги грустно. Очень. Сколько надо для счастья? Надо 80 тысяч. Ежемесячно.

В Барнауле с работой сложно. Таксисту тем более, потому что конкуренция высокая. Думаю, что род занятий придется мне менять, а если и это не поможет, то будем перебираться в Новосибирск.

Жена очень ребенка хочет. В этом году у нас точно ничего не получится, но в следующем надо, чтобы получилось.

Человек всегда стремится к лучшей жизни, вот только реализовать это стремление обитателям российских регионов становится сложнее с каждым годом. В ряде регионов отмечается рост протестных настроений. И хотя уровень жизни там высок, Кремль решил не рисковать и запустил очередную волну отставок губернаторов. Руководители республики Алтай, Челябинской, Оренбургской, Мурманской областей и Калмыкии лишились постов. Политологи склонны считать, что это начало.

Можно ли решить кадровыми перестановками основные проблемы в экономике страны? Сомневаемся. Пока замены совершаются для усиления давления на региональные элиты и закручивания гаек. Мы покатились туда, откуда пытались выбраться как минимум четверть века. Остановить ли этот процесс? Осень покажет.

На первом снимке — кинотеатр «Россия», когда-то один из лучших кинотеатров Барнаула.

Профессор говорила не только о неравенстве регионов, но и о том, почему россияне стали чаще брать кредиты. Последний вопрос интересен тем, что отдавать займы большинству нечем.

— В регионах очень разный уровень жизни населения. И так было всегда, в том числе и во времена существования СССР, — утверждает Наталья Зубаревич. — Но сегодня самые бедные имеют доход на 40 процентов меньше, чем у среднего жителя РСФСР. Так что по неравенству мы сравнялись с Латинской Америкой.

У групп населения с разными доходами разное и финансовое поведение. Средней температуры по больнице не существует — кому-то денег не хватает до зарплаты, а кто-то может купить квартиру и машину. При этом все понимают: зачастую от того, где ты живешь, зависит то, сколько у тебя денег. Сидишь в Ярославле — получаешь одну зарплату, уехал в Москву или в Санкт-Петербург — другую.

С профессором не поспоришь. Миграция из Ярославля в столицу началась в нулевых. Сначала в первопрестольную потянулись бюджетники — врачи и педагоги. Причем граничащие с Москвой районы столкнулись с тем, что лечить людей стало некому. Первыми на себе это почувствовали жители Переславля и Переславского района, а потом и Ярославля. Затем в сторону Москвы потянулись строители, программисты, журналисты и будущие студенты. Выпускники школ, сдав ЕГЭ, поступали в столичные вузы и, получив дипломы, не спешили возвращаться домой.

С 2011 года на неравенство доходов, по словам Зубаревич, стал влиять еще один фактор — наличие детей. Сегодня он становится лидирующим.

— Мы же за демографию боремся? Да! Женщины стали рожать больше? Да! Только что с этими семьями произошло? Я объясню. Рождение второго и третьего ребенка у нас ведет прямой дорогой к бедности. И выплаты материнского капитала ситуацию не поправили. Детские пособия тоже. Они вообще смешные — семь-восемь процентов от прожиточного минимума ребенка. Короче, мы вас рожать призывали, но дальше, мамочки, сами, сами, сами...

Напомним, в Ярославской области с 2015 года отмечается падение уровня рождаемости, хотя численность постоянно проживающего населения остается неизменной, особенно в Ярославле. Молодые семьи не торопятся с рождением первого ребенка.

Вернемся к теме неравенства регионов. Как утверждает профессор Зубаревич, размер финансовой помощи субъектам на протяжении последних лет сокращался. «Денег подбросили в 2018 году по причине проведения Главных Выборов», — говорит она.

Сегодня, по мнению ученого, межрегиональное неравенство по доходам удалось частично сгладить. За счет чего? В первую очередь, за счет повышения зарплат бюджетников. В бюджетном секторе индексирование зарплат шло быстрее, чем в бизнесе. Но здесь надо учитывать важный факт: чем больше бюджетников, тем слабее регион.

Пока в России главное богатство — нефть, и цены на нее определяют уровень жизни. Если цена на нефть падает, то падает и уровень благосостояния. Это данность, с которой не считаться невозможно. Можно долго рассуждать о том, что надо развивать другие отрасли экономики, однако пока для этого мало что делается, а значит, мы имеем то, что имеем.

— В кризис доходы людей падают сильнее, чем экономика в целом, — отмечает Наталья Зубаревич. — Но кризис 2008-2009 годов мы умудрились пройти практически без падения доходов населения. Так случилось, потому что у нас был огромный запас нефтяных денег.

В 2013 году, когда цена на нефть была 110 долларов за баррель, началась стагнация. Почему при такой стабильности все остальное поменялось? Причины разные: от коррупции до плохого управления. Но вот наступил момент, когда упали и цены на нефть, а за этим последовали санкции.

— Доходы населения уменьшились суммарно на 12 процентов, — приводит данные Зубаревич. — Они падают пятый год подряд. Именно граждане сегодня расплачиваются за все, что происходит в экономике страны. А государство не в состоянии их поддержать — у него нет на это средств. Ждать каких-то изменений в 2019 году не стоит — манна небесная на народ не упадет. Власти об этом говорить не любят, но люди должны понимать, что их ждет, ведь от этого зависит их финансовое поведение.

Падение доходов происходило постепенно, поэтому люди терпели, приспосабливались, затягивали пояса. Но, как заметила оратор: «Люди не машины, а количество дырок в ремнях не бесконечно. То есть, они терпели, терпели, терпели, а потом им все надоело. Жизнь-то одна!»

Наталья Зубаревич: «Манна небесная на наш народ не упадет»

Тяжелее всего пришлось тем, кто и раньше жил небогато. Тем не менее, по словам властей, число бедных в стране не увеличилось (или увеличилось несущественно). Принято считать, что сильнее пострадал средний класс, но это не так. Дело в том, что прожиточный минимум в России считается своеобразно: треть дохода идет на еду, еще треть — на оплату услуг, оставшиеся деньги — на покупку непродовольственных товаров. Вот только если заглянуть в корзину бедного россиянина, то там кроме картошки и дешевых овощей мы мало что увидим. Овощи дорожали медленно, потому и прожиточный минимум практически не рос. А вот услуги ЖКХ выросли в цене сильно. В итоге к концу 2018 года к числу бедных, по данным соцопросов, себя отнесли уже 39 процентов граждан. В 2014 году таких было 33 процента.

Несмотря на падение доходов, люди не меняют модель поведения, не стремятся откладывать на «черный день». Они начали делать покупки, причем дорогостоящие.

Откуда появились деньги? Ответ простой — кредиты. Но как отдавать занятое? Об этом большинство, по словам Зубаревич, старается не думать, надеясь на авось. Банки идут навстречу, потому что в производственном секторе некого кредитовать, а население — пожалуйста. ЦБ, увидев риски, с опозданием пытается разрулить ситуацию. Пока безуспешно.

— Недавно был момент, когда людям пришлось возвращать взятые кредиты в не самый простой период, во время экономического кризиса, — вспоминает профессор. — Тогда многим пришлось трудно. Казалось, что больше жить в долг им не захочется. Но, увы, все не так. Мне рассказывали знающие товарищи, что и в кризисные времена желающих занять у банков было немало, но тогда ЦБ проявил жесткость и провел с банками «разъяснительную беседу». Именно благодаря ей доступ населения к заемным средствам был ограничен. Это правильно, потому что финансовое поведение большинства иррационально, оно не поддается логике. По итогам 2018 года, это предварительные данные, мы фиксируем более 16 триллионов рублей заемных средств, их банки выдали нашим соотечественникам. Что это значит? Это значит, закредитованность населения достигла опасных пределов.

Не забывайте, что у нас есть регионы, где не вернуть занятое в банках считается делом обычным. Там просто говорят: «Да, я взял, но попробуй из меня что-нибудь вытащить. Я посмотрю, как у тебя это получится!» Вы знаете о том, что, например, в некоторых закавказских республиках 60 процентов населения не платят за услуги ЖКХ.

Вывод из сказанного — лучше не играть в финансовые игры, тем более с государством. Лучше жить на свои. Не получается? Тогда стоит искать другое место для жизни.