Книга
Российская писательница Елена Колина родом из Петербурга выпускает роман «Двойная жизнь Алисы». Его сюжет построен вокруг полотна Татьяны Глебовой и Алисы Порет «Дом в разрезе», который хранится в Ярославском художественном музее. «ЯрКуб» рассказывает о новой книге Колиной и публикует фрагменты романа.
«Роман о взрослых девочках» — с таким подзаголовком выходит «Двойная жизнь Алисы». В тексте переплетаются два времени одного города: петербургская современность и
— Елена Колина как никто в современной прозе умеет говорить о главном легко и увлекательно. Ее новый роман — из тех, что кладут под подушку, перечитывают, ставят на полку любимых книг, столько здесь смыслов и фраз, чтобы дружить, любить, и быть счастливым, — рецензирует книгу Елена Елагина. — В одном из давних интервью Колина сожалела, что ей недоступен жанр детектива. Но прошло время — и вот он перед нами! Причем не кровавый детектив мясной лавки, а детектив интеллектуальный, я бы сказала еще одно, крайне важное в современной ситуации, слово — детектив просвещенческий. Недаром в романе при каждом упоминаемом историческом лице — сноска с кратким пояснением, кто таков и чем знаменит и интересен, хотя человек культурный, образованный не может не знать этих имён, но современному читателю, особенно молодому, такие подсказки вполне могут пригодиться.
«Дом в разрезе», полотно, превращенное Ярославским художественным музеем в «многотажный» проект с порталами в эпоху ленинградского авангарда, сериалами музейных встреч, с личным сайтом и приложением, уже давно шагает в массовую культуру без помощи Ярославского художественного. Музей поддерживает историю его самостоятельной жизни, поэтому 15 сентября в его стенах пройдет презентация романа Колиной. Автор приедет в Ярославль, чтобы поговорить с читателями о влиянии художественного произведения на поколения и его способности порождать новые произведения. Чтобы разговор был предметным, «ЯрКуб» публикует два фрагмента из романа.
Рахиль против реальности
Рахиль ведет дневник как положено, с полным осознанием того, что дневник будет издан, прочитан, изучен, откомментирован и помещен в музей. Нередко намеренно путается в датах и фактах, петляет, заметая реальность хитрым рыжим хвостом, желая сбить с толку издателей и потомков.
Поскольку дневник, документ эпохи, откровенно предназначается для печати, то Рахиль не пренебрегла самопрезентацией.
Дневник Рахили
Мое имя Рахиль, или Рахель, или Ракель, или Рашель. Так меня назвал отец, назвал и уехал в Израиль. Мама говорит: «Этот недостойный человек должен был подумать о тебе, беззащитном ребенке, остающемся в антисемитской стране». Но это ее обычное вранье со всех сторон! Такое подлое вранье: в одном вранье сразу три, и не знаешь, какое из трех первым опровергнуть.
Прежде чем опровергнуть вранье, хочу отметить два важных пункта:
1. Лучше уйти. Имею в виду в иной мир. Это мое осознанное решение: лучше уйти.
Лучше уйти, чем страдать, учиться, слушаться, соблюдать правила приличия и, по выражению мамы, «радоваться, что родилась в такой семье», «соответствовать». Конечно, остающихся на земле жаль (в моем случае это папа), но для уходящего начинается самое интересное. Сейчас октябрь, до апреля осталось пять месяцев, — в апреле для меня начнется самое интересное.
2. Ведение дневника было обязательно для масонов. Масон писал, как все обычно пишут в дневнике, о чем думает, что чувствует. Но вот что самое важное: масон на заседании масонской ложи зачитывал свой дневник!.. И другие масоны говорили ему, что хорошего и что плохого в том, что он думает, что чувствует и как ведет себя. Это гениальный способ воспитания нравственности!
У нас сейчас человек пишет в Фейсбуке, как будто ведет публичный дневник, но разница принципиальная — в Фейсбуке тебя никто не критикует. Никто не напишет: «то, что ты чувствуешь, плохо» или «ты ведешь себя плохо». А если напишет, то отправится в бан. Это жестко: ставь мне лайк или я тебя забаню, соглашайся, что я хороший, или уходи вон. Получается, у человека нет нравственных ориентиров.
Кроме публичного чтения дневников масоны вели переписку: каждый масон рассказывал нескольким другим масонам, имеющим более высокое положение в ложе, что происходит в его жизни и душе. Как это прекрасно! Как это правильно! Каждый мечтает о друге, который выслушает. Такие отчеты дисциплинируют внутреннюю и внешнюю жизнь.
Дневник я уже веду, хорошо бы еще затеять переписку. Да где же возьмешь внимательных к тебе масонов более высокого положения! (Надеюсь, понятно, что я шучу.) Или хотя бы просто достойного человека, которому не жаль тратить на тебя время! (А вот тут не шучу.)
Так вот, мама трижды врет. Три вранья вообще выгодней, чем одно: это знают все, кто часто врет.
Первое вранье: мой отец не бросал меня. В Израиль она собиралась вместе с моим отцом, сначала в Израиль и дальше в Америку (мама оценивает это как свое временное умопомрачение). Мама переменила свои планы в аэропорту перед вылетом (тут я ею даже отчасти горжусь: она человек, способный на резкий поступок — на паспортном контроле развернулась со мной на руках и ушла обратно на родину. Я бы не смогла, поплелась бы, как овца, куда влекут судьба и принятые на себя обязательства).
Мне было три года, и я все помню: как меня сначала вели за руку с Родины (через таможню, паспортный контроль), а потом на руках тащили обратно (паспортный контроль, таможня). Не у каждого ребенка была такая мгновенная перемена участи, поэтому я часто думаю о судьбе — как она складывается и от чего зависит, — от чужих решений. Странно, что один человек может иметь над другим такую власть: мама решила мою судьбу мгновенно. Я могла бы жить с отцом в Америке, а живу в Питере с папой.
Вранье второе: я не беззащитная. Я из Семьи. Все мои предки со стороны мамы есть в Википедии, о них написаны книги по истории кино, театра, музыки, архитектуры. Три поколения «мастеров культуры». Мама называет нашу семью «старые деньги»: деньги здесь ни при чем, это просто выражение, которое используется специально для того, чтобы его не все понимали, — чтобы отделить своих от чужих. Имеется в виду, что наша семья с историей, семья из Википедии. Семья, которая является частью системы связей, в которой само собой находится все, что нужно. Так что я не беззащитная, за мной Википедия, если что.
Ну, и наконец, страна наша не более антисемитская, чем любая другая. Дома, в Питере, я никогда не сталкивалась с антисемитизмом.
Ох, нет, кроме одного случая: мой брат поссорился с одноклассницей
Мама уверяет, что имя влияет на человека, и имя Рахиль сыграло свою роль в том, что я такая нервная, возбудимая, высокомерная, холодная, скрытная, не поддающаяся воспитанию дрянь. Если
А в
Ну, и
Одна тайна — это то, что лежит у меня под матрацем. Не найдут, потому что я недвижимо лежу сверху.
Вторая тайна: я не просто так живу (до апреля, как я уже говорила). Я живу против своей эпохи.
Да нет же, это не подростковое идиотство! Объясняю. Сейчас время симулякров.
Симулякр — для тех, кто не знает, — модное слово, означающее копию того, чего на самом деле нет. Например, вы делаете разными хитрыми способами фотографию цветка — на самом деле это не настоящая фотография, а технологии. Но и цветка на свете нет! Где цветок? Можно на него взглянуть, понюхать, как он пахнет? Его нет. Это симулякр.
Еще пример: социальные сети — это симулякр дружбы. Или наши учителя — симулякры настоящего учителя из «Доживем до понедельника». Или моя мама — притворяется, будто любит меня. У нее нет ко мне материнских чувств, она изображает то, чего никогда не испытывала. Это симулякр.
Симулякр всегда пошлость. Разве может быть не пошлым изображение цветка, которого нет в природе? Игра в дружбу? Имитация любви, которой никогда не было? У меня есть миссия. Моя миссия — доказать, что в эпоху симулякров можно быть живым. Для этого и апрель, понимаете? Для этого Париж. В Париже я совершу самое важное дело — уйду по своей воле, и это будет не конец, а начало! Почему в Париже? Потому что я так хочу. Кажется, человек сам может выбирать, где покончить с прежней жизнью и начать новую?..
Переписка Алисы с Рахилью
Рахиль, дорогая!
Пожалуйста, умоляю, скорей посмотрите «Хармс + Алиса Ивановна + Татьяна Николаевна + Александр Иванович!» Я нахожусь по делам в будке. Не имеет значения, где я. У меня плохой Интернет. Скорей ищите!
Дорогая Алиса, я быстро!
Пока вот что я нашла с первого клика: Даниил Хармс. Дневниковые записи. «…Алиса Ивановна была у меня до двух часов ночи».
Алиса Ивановна — это художница Алиса Порет, ученица Филонова. У Алисы Порет был роман с Хармсом.
«Я прошу Бога сделать так, чтобы Алиса Ивановна стала моей̆ женой̆. Но, видно, Бог не находит это нужным»… «Я был влюблен в Алису Ивановну, пока не получил от нее всего, что требует у женщины мужчина. Тогда я разлюбил Алису. Не потому, что пресытился, удовлетворил свою страсть и
Алиса Порет жила вместе с художницей Татьяной Глебовой в начале тридцатых, Глебова — тоже ученица Филонова. У них был открытый дом, салон, где бывали поэты, музы канты, там было веселье, розыгрыши, романы, делали художественные фотографии. Некоторые картины они написали вместе. Потом Порет и Глебова поссорились и разъехались, их отношения прервались до конца жизни.
Александр Иванович — это поэт Введенский.
Ищу дальше.
Рахиль!
Они — художницы, а у меня здесь холсты. Они — художницы! А у меня — холсты! Понимаете? Холсты с осыпавшейся краской.
Понимаете? Художницы — холсты. Рахиль! А вдруг?
Ищите!
Алиса, я ищу.
Набрала в поисковике: «Алиса Порет, Татьяна Глебова, живопись, картины».
Я ищу, ищу, читаю, читаю… Вы думаете, что эти обрезки принадлежат кисти Порет или Глебовой?.. Но тогда почему обрезки, а не целые картины?
Знаете что? Разрезанная на куски картина существует! Называется «Дом в разрезе».
Картина знаменитая.
Вот: «В 1931 г.
Картина находится в Ярославском художественном музее.
Я сейчас смотрю на картину. У картины «Дом в разрезе» НЕТ ЛЕВОЙ НИЖНЕЙ ЧАСТИ.
Алиса, почему бы вам не пойти туда, где хороший Интернет? И посмотреть картину?
Хотя мне бы тоже казалось, что нужно сидеть рядом с холстами, а то вдруг они улетят.
Алиса, вы тут? Расстроились, что красного гроба нет, сидите и причитаете: «Нет у меня красного гробика, нет…»?
Алиса, у вас прямо
Теперь вы думаете, что эти грязные холсты в халате — утраченная часть знаменитой картины, которую уж, наверное, обыскались… Что сейчас вы увидите на одном из обрезков красный гроб — и дело в шляпе? Вы до сих пор верите в Деда Мороза, утром в Новый год шарите под елкой?
Рахиль!
Не будьте такой взрослой! Ну, а вдруг, вдруг не слишком жирно?
Впрочем, что гадать? На двух обрезках геометрические фигуры, это — не красный гроб. Остается третий холст. Если это красный гроб, то не жирно. А если нет, то нет.
Алиса! Ну что?!
Рахиль, вот подробный отчет.
Я развернула третий холст, разложила на полу. Чихнула от пыли пять раз, потекли слезы, ничего не видно.
Встала, взяла сумку, достала кларитин, проглотила таблетку без воды. Всегда ношу с собой кларитин от аллергии на случай цветения или запаха свежескошенного сена… Да, я вас интригую! Наклонилась, чихнула, зажмурилась, открыла глаза: увидела. Нет. Холст такой грязный, не разглядеть ничего.
Мне бы пригодилась лупа. Но лупы нет, есть очки для чтения мелкого текста, слишком сильные. Ношу их с собой для того, чтобы читать срок годности продуктов, но никогда не читаю. Надела очки, наклонилась, упала лицом на холст.
Рахиль!
На холсте красный гроб. Люди несут красный гроб. Грязные обрезки во фланелевом халате оказались фрагментами знаменитой картины. Ну что, не жирно?!
Хочу немедленно сообщить о находке в Ярославский музей. Пришлите мне, пожалуйста, их телефон.
Не могу перестать чихать, кларитин не помогает, концентрация пыли выше допустимой.
Дорогая Алиса,
какое чудо, прямо невозможно привыкнуть!
23 августа в ЯГПУ им.
Идея подготовить экологическую азбуку родилась в педагогическом университете. Два года назад его преподаватели издали книгу сказок и рассказов
Ранее в области не выходили экологические буквари и азбуки. Издание «Красной азбуки природы Ярославского края» станет одним из заметных событий, приуроченных к Году экологии. В книге содержатся рекомендации по бережному отношению к природе, сведения о редких и вымирающих растениях и животных в стихотворной форме. Азбуку подарят первоклассникам города, воспитанникам 15 детских домов области и библиотекам. Тираж — 8300 экземпляров. Азбука начинается с обращения мэра Владимира Слепцова.
Сборник стихов езидской поэтессы Нарина Латиф «Раненое сердце» будет представлен общественности сегодня, 29 июня. Торжественный вечер состоится в конференц-зале «Первомайский» гостиницы «Которосль» в 17:00. Уникальность события в том, что это первая в России книга, выпущенная на езидском языке.
Сборник стихов езидской поэтессы Нарина Латиф «Раненое сердце» будет представлен общественности сегодня, 29 июня. Торжественный вечер состоится в конференц-зале «Первомайский» гостиницы «Которосль» в 17:00. Уникальность события в том, что это первая в России книга, выпущенная на езидском языке.
Именно в Ярославле в 1996 году впервые в России была зарегистрирована областная общественная организация «Езиды». К настоящему времени в Ярославском регионе насчитывается около 6 тысяч представителей этого уникального этноса. ЯООО «Езиды» всеми силами способствует укреплению добрососедских отношений между разными народами, живущими на ярославской земле. Своим личным примером езиды стараются подчеркнуть безусловную ценность труда, профессионального образования, художественного творчества, воспитания детей в уважении к людям разных национальностей и вероисповеданий.
С учетом того, что у езидского народа нет ни своего государства, ни автономии, одно из ведущих направлений деятельности ЯООО «Езиды» — бережное сохранение национальной культуры, езидской письменности и языка. За годы жизни в России культура езидского народа стала полноправной частью многонациональной российской культуры.
Источник: мэрия города
«В Питере жить: от Дворцовой до Садовой, от Гангутской до Шпалерной. Личные истории» — продолжение придуманного редакцией Елены Шубиной цикла «городской прозы», начало которому положил сборник «Москва: место встречи». Но «В Питере жить» — это вам не в Москве. Что и говорить — другая ментальность, петербургский текст.
«ЯрКуб» в числе первых получил заветный томик. Помимо того, что он прекрасно оформлен, внутри целая бездна историй, рассказанных «знаковыми лицами» города на Неве. Об этом и многом другом рассказывам вам в очередном выпуске буктрейлера.
Брежневым в позднесоветское время назывались Набережные Челны — город, где прошли детство и юность Идиатуллина. Все пережитое было слишком огромно, слишком значимо, чтобы оставить в забвении, поэтому журналист и писатель закончил «Город Брежнев», работа над которым заняла 10 лет.
Роман мимикрирует под позднесоветскую прозу и явно вмещает в себя больше фактуры, чем это необходимо. Но как не описать новостройки и общаги, воскресные ритуалы, подростковые интересы и рождение подростковых группировок? «Город Брежнев» напомнит читателю восьмидесятые со всеми их приметами. А если напоминать нечего, то со вкусом о них расскажет.
- «Выдохните и начните читать в своё удовольствие»: ярославна поделилась секретами победы на чемпионате по чтению вслух
- Книжные иллюстрации, обнажённые модели и путь творца: большое интервью с ярославским художником Игорем Сакуровым
- «Нужно стать настоящим»: создатель ярославского клуба «Десантник» о празднике 23 февраля, армии и патриотическом воспитании
- Объединить усилия и отстаивать интересы крестьянских хозяйств: Александр Чачин рассказал о создании Ассоциации фермеров Ярославской области
- «Взаимопонимание между нами сложилось хорошо»: учитель начальных классов рассказала о начале учебного года и знакомстве с детьми
- «Важно вернуть интерес к жизни на селе»: ярославский фермер рассказал о роли ТОС в развитии сельскохозяйственной отрасли
- Если просто писать мелом на зеленой доске, детям станет скучно: учитель начальных классов рассказала о подготовке к своему первому учебному году — «Дневник учителя»
Ярославский бизнесмен, краевед, коллекционер и писатель Ян Левин выпустил в свет свою очередную книгу. Она посвящена путешествиям: с 2001 по 2017 год автор побывал в 59 странах. «ЯрКуб» публикует отрывок из книги.
Отрывок из книги Яна Левина «К последнему морю»
Как рассказывает Ян, путешествует он всю сознательную жизнь. Но только десять лет назад, в марте 2007 года, из поездки на Кубу сложился первый полноценный рассказ.
— Мои читатели настоятельно рекомендовали издавать истории в печатном виде. Однако преобразовывать интернет-заметки в жанр классического литературного произведения — тяжелый труд. После того, как я отфильтровал записи, а Антон [Антон Голицын, главный редактор книги «К последнему морю»] отредактировал их, сократив почти вдвое, получился увесистый том в 630 страниц, — говорит Ян Левин.
Антон Голицын, который осенью 2016 года выпустил свой роман «Новейшая история города «Р», описывает «К последнему морю» как некую «инструкцию по самостоятельному освоению заграницы» и развернутое эссе «на темы от русского национального характера до роли пива в мировой культуре».
— Большинство путешествий [Яна] носят спонтанный характер. Наметил маршрут, нашёл спутников, бросил в рюкзак самое необходимое, купил билеты и поехал, а где жить, что делать, и как себя вести — будет ясно на месте. Вакханалия Октоберфеста в Германии и поклонение Ким Ир Сену в Северной Корее, свободная любовь по-кубински и стычка на овощной базе в Венгрии, полёт над Нью-Йорком и кража в Португалии — путевые записки Яна Левина читаются как приключенческий роман. Но не только, — пишет Антон Голицын.
Презентация книги ожидается в апреле. А пока «ЯрКуб» предлагает прочитать отрывок, любезно предоставленный автором.
РИО-ДЕ-ЖАНЕЙРО
Людям, которым при рождении Господь Бог вонзил шило в задницу, нелегко приходится в семейной жизни. Когда грудь распирает от энергии, голову — от желаний и возможностей, когда душа ежедневно мечется между выбором издать новую книгу или поучаствовать в какой-нибудь авантюре на Ближнем Востоке, то, согласитесь, сложно выбирать сандалики для дочки. Белые с жёлтым? Или лучше взять вот эти, на вырост, но более маркие? С бантом?
А всего аж трясет, как ракету SS-20 перед стартом. Хочется либо забухать с маргиналами, либо сходить в Венскую оперу, либо начать амбициозный проект по строительству моста между Владивостоком и японским островом Хонсю. В общем, вонзили шило, и это навсегда.
Авантюристический пар надо стравливать, и очень хорошо, когда это удается сделать вкупе с интересами семьи. В 2013 году на выручку пришла подруга жены, живущая под Майкопом, это Республика Адыгея.
Подруга давно зазывала нас в гости, а тут назрел какой-то свободный домина на окраине станицы. Горы, свежий воздух, семачки, сельская идиллия. Мы решили туда поехать на майские праздники, которые, правда, несколько затянулись — с 28 апреля по 21 мая, зато появилась потрясающая возможность для стратегического маневра. Доедем на машинах до Кавказа, и, пока семья с родственниками отдыхает в Республике Адыгее, я успею куда-нибудь сгонять, а потом всех родственников с Кавказа забрать. Куда пуститься вразнос? Выбор был очевиден. Южная Америка. Я всегда туда хотел.
Начать знакомство с континентом мы решили со знаковых городов и мест. Мы — это я и мой извечный сокамерник Валентин. Он, как и Остап Бендер, хотел пройти в белых штанах по Рио-де-Жанейро. В солнечные апрельские дни, забаррикадировавшись в амбаре, мы с Валентином планировали имперские планы по захвату Южной Америки, ну или хотя бы небольшой её части.
— Куда ещё едем? Как будем залетать в Южную Америку? — нервничал Валентин, кусая дужку очков, которые он приобрел по случаю для солидности.
— Надо заплывать с островов Зелёного Мыса, как португальские мореплаватели, — рисовал радужные фееричные перспективы Ян Александрович. — Сухогрузы, круизные лайнеры, танкеры, чем мы хуже Тура, прости господи, Хейердала.
— В Каракас билеты есть. Недорого, — воодушевлялся Валентин.
— Ограбят там по-бырику, и весь сказ. Ты же не любишь, когда тебя грабят.
— Лима?
— И там ограбят. И вообще, в Перу если и ехать, так в Анды.
Мучения были мужественно пресечены покупкой билетов в Рио-де-Жанейро — город каштанов и куплетистов. Регулярные рейсы в Бразилию из Самого Светлого Государства на свете пока не летают — так что надо с пересадками. Туда — в Лондоне, назад — в Германии, во Франкфурте. Во Франкфурте был шанс вылезти, так как есть «шенген», а в Лондоне — как повезет, визы нет, но есть аморфное право выползти в город на 24 часа без визы.
Аргентина, Бразилия, Уругвай вот уже несколько лет как встали на путь света и справедливости, перестали блуждать в царстве порока и тьмы и теперь пускают русских без виз. Точка сбора участников регаты — город Москва, куда я прибуду после того, как отвезу семью на Кавказ.
Итак...
Аэропорт. Как обычно, «Гиннес» перед вылетом — как гласит народная мудрость, «не выпил перед рейсом „Гиннеса“ — быть беде». Я не пил до этой поездки практически месяц и радостно подёргивался. Лондонские пабы открывали шикарные перспективы. Мы же летим с пересадкой в Лондоне, и велик шанс, что удастся там вылезти сегодня на весь световой день! Взлёт! Самая Светлая Страна на свете (сокращенно СССС) остается далеко позади. Впереди неизвестность.
Неизвестность началась со столицы Великобритании, города Лондона, где нам предстояло увлекательно провести ближайшие одиннадцать часов. Я немедленно надел свою первую из четырёх походных маек. Первая предназначалась для Лондона, имела целью нести свет кириллицы в царство мрака латиницы и гласила: «Ландэн из зе кэпитал оф Грейт Бритн...» На спине текст дублировался на латинице для людей, до сих пор не вставших на путь кириллического Просветления, но желающих это сделать. Это начало легендарного топика из учебника английского языка, благодаря которому я в своё время поступил в университет и стал учителем английского языка. Надо было платить по долгам, и я отдал знаменитому тексту должное.
Великобритания вот уже много лет уходит от меня. Сколько уже было вариантов посетить эту страну, сколько разных сомнительных тем и авантюр — не счесть, но всё как-то не складывалось. Виновата, конечно, собственная лень — неохота ехать в столицу СССС, в посольство, и доказывать там этим высокомерным чувакам с моноклями и тростями, что ты не собираешься в Вест-Энде красть из почтовых ящиков добропорядочных английских граждан счета на бытовые услуги, по ним брать в кредит сотовые телефоны и сливать их в Ист-Энде за полцены скупщикам краденого из Пакистана.
— А откьюда вы всё это знаете, вы мошьенник?!
— По долгу службы.
Когда встает выбор, ехать ли в посольство и убивать целый день или скататься практически в любую другую страну, решение всегда очевидно. Но Лондон-то посмотреть хочется, знаковый всё-таки город. Пабы опять-таки, «карри-хаузы», королева старенькая уже. И вот появился супершанс. Мы специально купили билеты так, чтобы между самолетами было десять часов — как раз вылезти в город, купить велосипеды, объехать столицу Англии, прошвырнуться по пабам, а потом сбросить велики с Лондон-Бридж в Темзу — нам же всё равно улетать.
Русским нужна виза, но если выползать на 24 часа — то можно и без визы, есть такая оговорка в законодательстве. На личное усмотрение пограничника. Надо только показать свою благонадежность, билеты из Англии на ближайшие сутки, не дышать в лицо оному пограничнику перегаром, ну и всё в ажуре.
Погранец, если убедится в твоей хорошести, как правило, без проблем впустит в свою бесценную страну. Бывает, и не впускает, это же на его усмотрение, но это бывает редко. Я кое-что читал по этой теме, примерно девять из десяти человек пускают. Остальные редкие случаи списывают на бронелобость, ПМС, ненависть к белой расе, перегар, ну и прочая, и прочая, и прочая.
«Главное — не попасть к Чалме», — предостерегали мудрые люди с разнообразных интернет-ресурсов. Чалма — это сотрудница родом из бывших индийских колоний, мусульманских, так сказать, взглядов на происходящее вокруг чалмы. Я думаю, бессмысленно уже говорить, что к Чалме мы и попали. Пограничники представляли собой чудесную палитру выходцев из разных земель бывшей Британской империи: смешались за стойками веснушки, дреды, пятнышки на лбу, лошадиные скулы, блондинистые локоны, красные пивные щеки, чёрные лица, ну и, конечно же, затесалась одна чалма.
— Ваши паспорта.
— Пожалуйста.
— Ваши визы?
— У нас нет виз. Мы русские и хотели бы воспользоваться возможностью выйти в Лондон на 24 часа. Покурить, зайти в паб, поклониться мощам Шерлока Холмса, в общем, потратить у вас наши нефтяные денежки, заработанные при кровавой русской диктатуре.
Впрочем, дама всё это уже не слушала, так как уже после слов «У нас нет виз...» улыбка моментально слетела с её толерантного лика. Как будто я вместо «У нас нет виз...» сказал: «Мне приказали убить королеву. Я ничего не понимаю. Я просто должен убить королеву. Дайте мне убить королеву».
— Но у вас в таком случае должны быть туристические визы!
Ну и всё... броня. Мы объясняли ей еще минут десять, что у неё есть право, что это законно, что это на её усмотрение, махали перед ней билетами в Бразилию, не хватало только взять в руки балалайку и сплясать прямо там камаринскую. Офицер, сидевшая рядом и с самого начала внимательно слушавшая наши речитативы, неожиданно сказала на чистом русском:
— Ребята, с этими бесполезно. Ничего у вас не выйдет.
В итоге мы с Валентином плюнули и пошли в транзитную зону аэропорта Хитроу с мыслями вернуться позже, когда будет пересменок и этот эсэсовский эскадрон смерти разъедется по пабам и «карри-хаузам». А там снова можно будет попытать счастья. Проходя мимо длинных залов ожидания, мы на эмоциях между собой вели теософическую дискуссию.
— Тому, кто это придумал, надо в голову гвоздь забить.
— Я его презираю.
Но совсем скоро настроение улучшилось. После небольшого сеанса знакомства с английской пабной культурой мы начали обход своих владений. Нам предстояло провести здесь около девяти часов. В безмерной транзитной зоне нами был вскрыт духовный и культурный центр, состоящий из 12 баров и кабаков. Что делать, придётся обойти их все, используя традиционную в таких случаях тактику «Выжженная земля». Если в каждом торчать хотя бы по полчасика, наблюдая за официантками, изучая цвет запонок администратора, прикидывая стоимость столешниц, то можно убить шесть часов! Что мы с успехом и проделали. Поехали!
В принципе, чем дальше, тем нам становилось всёравнее. Оказывается, в транзитной зоне можно заняться столькими интересными вещами! Можно наблюдать за пассажирами, можно тестировать всяческие сладкие штучки, главное потом не лопнуть, можно думать над хитростями дизайна, глядя на правильно оформленную капиталистическую витрину. Можно освежить в голове топик «Лондон» из курса английского языка, можно пялиться в табло вылетов, сыграть в игру «Куда летим в следующий раз». Просишь соседа назвать любую цифру до пятнадцати, а потом считаешь с начала табло вылеты-города. Какой город выпадет — в тот и летишь в следующую поездку. Можно затариться английской сувениркой, мы ж в Лондоне. Потом можно будет понторезить перед первокурсницами в кафе «У Палыча» на улице Светлой, что в губернском городе на Верхней Волге.
— Ой, какая клёвая майка...
— В Лондоне брал! (Небрежно)
Однако все эти меры не помогли. И тогда в дело пошел джокер, тяжелая артиллерия, козырь в рукаве, засадный полк Дмитрия Донского, решающее слово, железный аргумент, ну, в общем, смысл ясен. Мы начали пить испанский херес прямо в зале ожидания, налив его в бутылочку из-под минералки «Сан-Пеллегрино». Ну и всё, дело в шляпе. Можно ходить хоть перед носом у полиции, утирая пот со лба и попивая водичку:
— Ну и жара у вас тут в Хитроу. Вытяжка, что ли, хреново работает?
... Но мы с Валентином сразу проследовали в морской бар. В морском баре подавали всяческих морских гадов, русский рыбный балык, икру, мидий, устриц. С «Сан-Пеллегрино» идёт на ура. Валентин впервые попробовал устрицу и сидел шокированный, ничего не понимая: то ли озарение, то ли выплюнуть, пока не поздно.
— Представь, что ты пьешь полужидкое море, — советовал опытный подельник Валентина, то есть я. — Да запивай водичкой, ещё вкуснее будет.
Валентин кушал устрицу, запивал хересом и не протестовал. Желание выйти в Лондон пропало окончательно. Наверное, потому, что уже объявили посадку.
Ну ладно, что там... до свидания, Лондон, в очередной раз ускользнувший от меня. До свидания, чтоб ты провалился!
Нас ждет Рио-де-Жанейро! Вот он, самолет, который перенесёт нас через океан, борт бразильской авиакомпании «ТАМ». Нет нужды пояснять, что она немедленно была переименована нами в авиакомпанию «Здесь». Бонусы от «Здесь» — носочки и зубная щётка. Носочки чумовые, я в них ещё две недели ходил, прям вечные. После целого дня Лондона, серьезных испытаний и лишений, «Сан-Пеллегрино» и мидий мы, естественно, сразу вырубились.
Лично я очнулся, уже только когда мы летели рядом с городом Сальвадором, что в Бразилии. Посадка, быстрый выход, рассвет, в ноздри сразу ударил характерный тёплый и влажный воздух. Бразилия!..
Фотография Яна Левина
Год назад певица Макsим давала интервью корреспонденту «ЯрКуба», а сейчас у нас есть возможность, не встречаясь с артисткой, узнать больше о ее жизни. Все благодаря автобиографии, которую обладательница мужского имени и ангельского голоса выпустила в декабре 2016 года. Оставить это событие без внимания мы не могли, поэтому решили посвятить книге «Это же я» наш очередной буктрейлер.
Год назад певица Макsим давала интервью корреспонденту «ЯрКуба», а сейчас у нас есть возможность, не встречаясь с артисткой, узнать больше о ее жизни. Все благодаря автобиографии, которую обладательница мужского имени и ангельского голоса выпустила в декабре 2016 года. Оставить это событие без внимания мы не могли, поэтому решили посвятить книге «Это же я» наш очередной буктрейлер.
Макsим уже десять лет на российской сцене, но что мы о ней знаем? Певица не распространяется о личной жизни, мало рассказывает о своих увлечениях. В книге же она честно и с юмором пишет о самом важном: взрослении, жизни в Москве, первых гастролях и беременности. По всей видимости, у Макsим есть дар убеждения, так что даже скептики проникнутся историей ее жизни. Да, сейчас многие звезды принялись за перо. Но у Марины Максимовой рассказывать получается на удивление занимательно. Так что если вы хотите узнать певицу
Декабрь заканчивается, а вместе с ним и целый год подходит к концу. Последний буктрейлер
Декабрь заканчивается, а вместе с ним и целый год подходит к концу. Последний буктрейлер
Гранже, недавно поразивший поклонников первосортным триллером «Лонтано», в новом романе погружает читателей в атмосферу леденящего кровь расследования цепочки загадочных ритуальных убийств, как две капли воды похожих на те, что некогда совершал в Конго знаменитый серийный убийца по прозвищу Человек-гвоздь. Эрван Морван, наследник Морвана-старшего, бросается в конголезские джунгли, надеясь, что разгадка таится именно там. Но все оказывается гораздо сложнее, и уже вся семья рискует жизнями в поисках маньяка. Роман великолепно написан, Гранже не скупится на подробности и искусно плетет интриги. И если вдруг вы не читали «Лонтано», «Конго реквием» расскажет сразу две истории.
Книга журналиста Андрея Григорьева «Танцующие в круге. Площадь Волкова в истории Ярославля» была представлена широкой публике 19 декабря. «ЯрКуб» с разрешения автора публикует отрывки из главы «Как Ярославль спасал «Европу».
«Танцующие в круге» — книга не только и не столько о площади Волкова, прилегающих к ней улицах, памятниках архитектуры и событиях, что происходили в этой плоскости координат, сколько о людях, своими руками творивших историю. Она предлагает путешествие сквозь время в едином пространстве, знакомом каждому ярославцу. Огромный массив данных, проработанный Григорьевым, включает материалы, опубликованные впервые. Чтобы не оставаться голословными, мы предлагаем читателям познакомиться с фрагментами из главы о «Европе» — некогда двухэтажной гостинице с громким названием, затем презентабельном отеле для именитых постояльцев, в годы становления СССР — гостинице № 1, едва не уничтоженной в
Как Ярославль спасал «Европу»
Отрывок из книги Андрея Григорьева «Танцующие в круге»
Фото Андрея Григорьева (иллюстрация из книги Андрея Григорьева «Танцующие в круге. Площадь Волкова в истории Ярославля»)
Названия многих ярославских гостиниц, существовавших до революции, давно исчезли с карты города. «Бристоль», «Царьград», «Берлин», «Лондон», «Централь», «Столбы», «Северные номера» и многие другие сейчас остались лишь в памяти краеведов да в исторических книгах. Но одно из них — «Европа» — и сегодня гордо красуется на фасаде здания, обращённого парадным подъездом прямо на Волковский театр. Правда, гостиницы в этом доме нет, да и само здание к началу ХХI века стало, мягко говоря, несколько другим.
Комсомольская улица, которую со стороны площади Волкова открывает «Европа», состоит всего из одного квартала. В конце его, на углу улицы и Богоявленской площади, стоит ещё одно примечательное здание — в нём в XIX веке находилась роскошная гостиница Пастуховых, где во время путешествия по России даже останавливался знаменитый автор «Трёх мушкетеров» Александр Дюма (в советское время здесь поселился Ярославский почтамт). Начиная с XVIII века весь этот квартал занимали гостиницы и постоялые дворы, отчего улицу в обиходе называли сначала Постоялой, а потом — Большой Линией постоялых дворов.
Отрывок из книги Андрея Григорьева «Танцующие в круге»
Иллюстрация из книги Андрея Григорьева «Танцующие в круге. Площадь Волкова в истории Ярославля»
Являясь частью
В начале XIX века на углу Власьевской улицы и Большой Линии стояли два дома. В 1842 их перестроили и объединили — тогда здание было двухэтажным, во дворе располагалась конюшня. Владел домом купец Егор Петрович Анкудинов. Угол здания согласно старым планам был прямым. Название «Европа» впервые встречается в документах за 1877.
В 1878 двухэтажная «Европа» стала принадлежать сыну Егора Петровича — Ивану Егоровичу Анкудинову, а три года спустя он купил и примыкавший с запада по Власьевской улице трёхэтажный дом — за 26 тысяч рублей. Как выглядел тогда угловой дом с «Европой» — почти никаких свидетельств не осталось. Лишь на одной фотографии, снятой с Власьевской башни в конце
Как и его родитель, Иван Егорович Анкудинов держал в угловом доме гостиницу с громким названием «Европа». В начале
Однако Ивану Егоровичу недолго довелось погордиться своим новым домом: 5 мая 1893 он скоропостижно скончался, не оставив завещания. Наследниками «Европы» и соседнего с нею дома остались вдова Анкудинова Мария Ивановна и её дочь Александра. При вступления их в наследство дома были оценены в 36 («Европа») и 26 тысяч рублей. Не чувствуя в себе сил заниматься всем этим огромным хозяйством, 29 апреля 1894 наследницы продали «Европу» ярославскому купцу Ивану Евстафьевичу Полякову. Вскоре он приобрёл и соседний дом по Власьевской улице.
В бельэтаже Иван Евстафьевич устроил для своего семейства шикарную квартиру из восьми комнат. Часть второго и весь третий этаж занимала гостиница «Европа» и ресторация того же наименования. Хотя гостиница была не такой уж и большой — всего 14 комнат — она пользовалась в городе таким же авторитетом, что и Кокуевская. В 1900, когда отмечался
Помимо «Европы» у Полякова была в Ярославле и другая недвижимость. Ему принадлежали дом с землёй на углу Духовской и Власьевской улиц, дом № 23 на Казанской улице напротив Волковского театра. В 1906 он купил ещё один дом, примыкающий к «Европе» по Большой Линии.
<...>
В своей
Вскоре после победы Великого Октября вся недвижимость Поляковых вместе с гостиными и прочими гарнитурами была властью трудящихся национализирована. По «Европе» начал бродить призрак коммунизма. В духе времени ей дали безликое наименование гостиница № 1, а если и вспоминалось старое название, то не иначе как с прибавлением слова «бывшая». В
В начале 1942 в облисполком поступило распоряжение Совета народных комиссаров Союза ССР от 21 января, подписанное зампредом СНК Розалией Землячкой: «Обязать Ярославский облисполком разместить в г. Ярославле государственные художественные ансамбли Эстонской ССР в составе 200 человек». Выполнить это решение было совсем непросто. Жилья в Ярославле катастрофически не хватало. Поэтому 24 февраля облисполком принял решение о временном уменьшении нормы жилой площади на одного человека до 4 метров, а горисполком обязал председателей райисполкомов «в пятидневный срок выявить наличие жилой площади, подлежащей уплотнению, и представить сведения в горисполком по прилагаемой форме». Тем не менее, эстонцев Ярославль принял со всем возможным радушием.
25 февраля исполнительный комитет Ярославского городского Совета депутатов трудящихся издал решение № 7 «О размещении государственного художественного ансамбля Эстонской ССР», в котором говорилось: «1. В связи с прибытием государственного художественного ансамбля Эстонской ССР в гор. Ярославль для творческой работы предоставить для этой цели кинотеатр „Гигант“, совместив работу ансамбля с работой кинотеатра „Гигант“. 2. Для размещения состава ансамбля предоставить гостиницу № 1 (быв. „Европа“)». Тринадцать человек, проживавших на тот момент в гостинице, предписывалось «расселить по районам за счет уплотнения жилплощади». Директора гостиницами т. Балабанову горисполком обязал «переселение произвести в
Объединённый коллектив «Государственные ансамбли Эстонии» был создан решением Комитета по делам искусств СССР от 16 декабря 1941 — в самый разгар битвы под Москвой. Государство выделило на эти цели почти полтора миллиона рублей, что в тогдашних ценах равнялось стоимости шести танков
В Ярославле два с половиной года жили режиссёры Прийт Пылдроос и Каарел Ирд, композиторы Эдгар Арро и Хуго Лепнурм, актёры Пауль Пинна, Антс Лаутер, Юри Ярвет, певцы Александр Ардер и Георг Отс, пианисты Анна Клас и Бруно Лукк, скрипач Владимир Алумяэ, балерины Анна Экстон и Аста Саар, концертмейстер Текла Коха, художники Эрих
В сентябре 1944, после того как Красная армия освободила Эстонию от фашистской оккупации, почти все эстонцы вернулись из Ярославля на родину. Но четырнадцать человек покинули Ярославль несколько раньше и уехали не на Запад, а на Восток. Отъезд случился в конце мая, когда сады утопали в цветущей сирени. Но никто тогда не провожал эстонских артистов с цветами на вокзале, газеты не писали об их отъезде. А если бы и писали, то это выглядело бы примерно так: «Большой вклад в дело победы советского народа над фашизмом вносят деятели советского искусства. В Ярославле в течение двух лет с энтузиазмом работают эстонские музыканты, скульпторы, художники, писатели. Они создали целый ряд выдающихся произведений о героической борьбе рабочих и крестьян Советской Эстонии против гитлеровских оккупантов. Но и среди деятелей искусств оказались те, кто, окопавшись в глубоком тылу, вместо того чтобы помогать своему народу в борьбе с коварным врагом, создал законспирированную антисоветскую националистическую организацию, ставившую своей задачей ведение активной борьбы с советской властью за восстановление в Эстонии после войны буржуазного строя. Они развернули среди окружающих антисоветскую националистическую агитацию, распространяли пораженческие слухи. Однако наши славные чекисты разоблачили и ликвидировали это гнездо врагов Советской власти. Предателей и изменников постигла суровая кара советского закона».
Но ничего подобного газеты тогда не написали. Такие или подобные им фразы вписывали в протоколы допросов и обвинительные заключения следователи управления НКГБ по Ярославской области. Впервые имена эстонских артистов, уехавших в мае 1944 не в Таллин, а в Магадан, были названы в Книге памяти «Не предать забвению», в её восьмом томе. Это были артисты Валентин Освальдович Кивимяги (приговор — 6 лет лагеря и 2 года поражения в правах), Ильмар Хансович Лойте (10+5), Александр Андреевич Лооритс (10+5), Освальд Якобович Луйге (8+3), Хейно Янович Нарва (6+2), Эмиль Михкелевич Нээрме (10+5), Хельмут Иоханнесович Ойт (7+3), Отто Якобович Райдма (10+5), Юхан Аугустович Силлак (8+3), Вамбола Янович Сирель (7+3), Ээдо Аугустович Тарво (6+2), Теодор Эдуардович Эрс (7+3), Руттар Юрьевич Эско (6+2). Годом ранее свою десятку получил режиссёр Энн Якобович Вайгур. В чём конкретно их обвиняли и кто приложил руку к этому «делу», можно будет узнать только после 2019, когда истечёт срок давности. Впрочем, так ли уж это важно: все обвинения против них были обыкновенной энкавэдэшной липой, что уже в 1956 признал Военный трибунал Московского военного округа, реабилитировав всех осуждённых в связи с отсутствием в их действиях состава преступления. Скорее всего, их вина исчерпывалась рассказанным не в той компании анекдотом или сетованиями на трудности военного быта. Возможно, что те, кто получил по десятке, рассказывали анекдот, а другие — только смеялись. В Эстонию они вернулись много лет спустя.
<...>
…Когда участники эстонских ансамблей уехали в Таллин, «Европа» вновь стала гостиницей. А после того как был расформирован эвакогоспиталь № 3016, базировавшийся в новой гостинице «Ярославль», а Резервное фронтовое управление Ставки Верховного главнокомандования, занимавшее часть здания в конце 1944 — начале 1945, выехало на Восток, город сразу получил возможность увеличить гостиничный фонд вдвое. Правда, до начала
19 января 1950 облисполком принял решение № 54 о закрытии гостиницы № 1. Через неделю горисполком установил срок «заката «Европы» — 15 февраля. Директору гостиницы № 1 т. Сазоновой предписывалось передать, а начальнику Горжилуправления т. Скробину принять дом № 1 по Комсомольской улице на баланс Городского жилищного управления. Дом включили в титульный список капитального ремонта на 1950, все работы по капремонту городская ремонтная контора должна была закончить к 1 июня. Однако капитальный ремонт растянулся аж на три года: в июне 1953 на его завершение было добавлено 57 с половиной тысяч рублей, а срок окончания капремонта сдвинули на 15 октября.
После того как работы закончились, на первом этаже разместили столовую и магазины, на втором — кафе «Европа», на третьем — коммунальные квартиры. На первом этаже примыкавшего к «Европе» трёхэтажного здания по улице Свободы открылся магазин грампластинок, возле которого в дни завоза товара выстраивались огромные очереди из желающих приобрести «Песняров», Окуджаву, «Аквариум», Высоцкого или «The Beatles».
В
Но к началу
Но, как оказалось, спасти «Европу» было уже почти невозможно. Городские власти обращались за помощью и к ярославским реставраторам, и к строителям из Польши и Югославии, имевшим большой опыт воссоздания разрушенных во время войны городских кварталов. Все специалисты давали самые неутешительные заключения о техническом состоянии здания. В 1989 архитекторы «Росремжилгражданпроекта» установили, что «здание общую устойчивость потеряло и находится на грани разрушения», а инженеры «Ярославльгражданстроя» высказались ещё определённее: «По техническому состоянию стены и перекрытия находятся в аварийном состоянии, при котором возможно внезапное обрушение. Здание подлежит срочной разборке».
Отрывок из книги Андрея Григорьева «Танцующие в круге»
Фото Юрия Барышева (иллюстрация из книги Андрея Григорьева «Танцующие в круге. Площадь Волкова в истории Ярославля»)
К тому времени дом, признанный памятником архитектуры, был передан созданной на волне перестройки фирме ЯТИГ ИНЖИНИРИНГ. Однако она, как констатировалось в решении горисполкома от 24 декабря 1990, «не проявила оперативность в решении вопроса по реконструкции здания». Поэтому было решено отдать «Европу» новым арендаторам. В том же решении горисполкома от 24 декабря говорилось: «Согласно протокола намерений от
Принимая такое решение и устанавливая такие сроки, члены горисполкома и его председатель
Впрочем, обрушение «Европы» случилось ещё при советской власти: угловая часть здания рухнула 15 апреля 1991 между десятью и одиннадцатью часами утра. Как это было, рассказала в газете «Северный рабочий» корреспондент Татьяна Егорова:
«Угол бывшего кафе „Европа“ рухнул, как говорят, самопроизвольно. Рабочие, которые находились поблизости, услышали треск, посыпались мелкие камешки. Инженер кооператива „ЯМБ“
После экстренного совета во главе с председателем горисполкома
По иронии судьбы всё это случилось буквально через несколько дней после того, как участь дома № 1 по улице Свободы
Сейчас здесь разбирают развалины, будут укреплять две стены, чтобы попытаться сохранить остатки здания. Главный инженер проекта реставрации (или реконструкции, надумаешься теперь как и сказать)
Большие трудности предстоят с укреплением фундаментов. В середине
Когда будут закончены работы? Официально записано — в 1993 году, как реальный называют 1994 год. Горисполком настаивает ещё на строительстве подземного перехода, но
Итак, у многострадального дома — новые хозяева. Начали они, как и все предыдущие, с покраски забора. Спешит мимо молодёжь. А я всматриваюсь в лица: будут ли они помнить, что здесь было? Какими они вообще запомнят город своей молодости, наше время, неужели вот такими — в развалинах?».
Отрывок из книги Андрея Григорьева «Танцующие в круге»
Фото Юрия Барышева (иллюстрация из книги Андрея Григорьева «Танцующие в круге. Площадь Волкова в истории Ярославля»)
Грянувшая в январе 1992 либерализация цен похоронила и планы спасения «Европы». К 1993 от неё и примыкавшего к ней трёхэтажного дома остался лишь остов фасадной стены, державшийся на гигантских металлических подпорках.
В новых экономических условиях «Водоканалу» было уже не до создания китайских ресторанов. Развалины «Европы», выставленные на продажу, приобрела
В основе построения архитектуры фасадов Тёмкина, осознанно исключив современную архитектурную мотивацию, использовала ранее существовавшие в декоре членения и пропорции элементов утраченного здания. На месте двух корпусов, построенных в конце XIX века, сто с лишним лет спустя было выстроено новое здание, не только восстановившее прежние градостроительные доминанты, но и бережно сохранившее стиль оформления любимой ярославцами «Европы».
Отрывок из книги Андрея Григорьева «Танцующие в круге»
Иллюстрация из книги Андрея Григорьева «Танцующие в круге. Площадь Волкова в истории Ярославля»
О том, что в конце концов получилось, на страницах «Северного края» ровно десять лет спустя также рассказала Татьяна Егорова в материале «Возвращение «Европы».
«После многих лет разрухи, а потом реконструкции, которой, казалось, не будет конца,
Старая „Европа“ была мила сердцу горожан недорогими, на редкость вкусными обедами на втором этаже и уютной забегаловкой с пирожками и кофе на первом. Но не только этим. Может быть, не осознавая того до конца, все мы чувствовали очень важную градостроительную роль „Европы“: она формировала перекрёсток сразу нескольких центральных улиц и даже площадь Волкова.
Многие десятилетия здание капитально не ремонтировалось. Специалисты, всё это время проводившие обмеры под ехидные замечания горожан, долго пытались сохранить последнюю стену — без неё параметры здания и декора могли быть безвозвратно утеряны. В конце концов стену обрушили, и от „Европы“ ничего не осталось, кроме обнесённой забором груды кирпичей и очереди желающих строить на этом месте.
Кто только на него не претендовал! Одни отступили перед слишком строгими требованиями органов охраны памятников, другие испугались зыбких грунтов (под землёй ведь протекает древняя речка),
А архитекторы, реставраторы и историки, как муравьи, всё это время вели невидимую для сторонних глаз работу: лазили по развалинам и архивам, обмеряли, рисовали, фотографировали, делали расчёты, корпели над чертежами. В том, что сегодня перед нами, есть труд Е. Богородицкой, С. Столяровой, С. Новикова, Н. Гаевой, Н. Землянской, И. Киселёва, Н. Кирилловой, В. Боровикова. Каждый из них внёс свою крупицу в тот блок информации, который был собран в компьютере главного архитектора проекта В. Тёмкиной и с которым она работала последние пять лет, буквально не разгибаясь.
Всё более или менее встало на свои места после того, как руководство города приняло окончательное решение: строить на свои деньги, своими силами и для своих нужд. Реконструкция пошла по долевому договору. В нее вложены средства мэрии, МП „Старый город“, компании „Спектр“, строительной компании „Ярсервисстрой“.
В результате получилось то, что получилось сейчас: магазины, офисы, гостиничные номера. В проекте
Затянувшаяся реконструкция в
Интересно, что здание само по себе особой ценности не представляло. Оно — часть городской среды, которая многие годы безжалостно уничтожалась. Случай с „Европой“, кажется, первый, когда к рядовой городской застройке отнеслись с должным уважением. Результат говорит сам за себя. Любой сейчас может убедиться: Ярославль прекрасен не только шедеврами архитектуры, он прекрасен любым своим уголком, стоит только привести его в порядок так, как он того заслуживает».
Андрей Григорьев — историк и публицист, главный редактор
В понедельник, 19 декабря, в Ярославле состоялась презентация книги историка и публициста Андрея Григорьева. Книга «Танцующие в круге» посвящена истории театра и площади имени Волкова.
На протяжении двух лет Андрей Григорьев работал в архивах и музейных коллекциях страны. Он собирал воедино материалы по истории планировочного, архитектурного, культурного центра Ярославля — комплекса площади и театра имени Федора Волкова.
Итогом этой большой работы стала монография, объединившая бесчисленные уникальные документы, фотографии, чертежи разных времен, рассказывающие об истории этого архитектурного ядра в историческом центре Ярославля. Большое внимание в книге уделено людям, имена и творческая жизнь которых неразрывно связаны с формированием архитектурного облика и атмосферы градостроительного комплекса площади Волкова.
Источник: мэрия города