В разгар
19 октября 2016 15:39
Как умирает школа № 53
В разгар
Школа № 53 — одна из старейших в городе, в здание на Большой Федоровской, построенное в 1936 году, она въехала в
Спустя три года о школе № 53 вновь заговорили. В начале октября прокуратура направила исковое заявление в суд, чтобы мэрия Ярославля законсервировала здание. Проверка показала, что оконные и дверные проемы не заполнены (попросту открыты), доступ внутрь не ограничен, штукатурка обрушивается на тротуар. А 18 октября на профильном комитете Облдумы резко высказался по отношению к ситуации детский омбудсмен Михаил Крупин. Он считает, что школу снесут, а на ее месте построят элитное жилье (неудивительно, до центра города 10 минут езды). Крупин обещал начать собственное производство.
И.о. директора городского департамента образования Ярославля Елена Иванова сообщила парламентариям, что мэрия решила сносить здание и строить на его месте новое. «Однозначно, новая школа там нужна, потребность в ней есть», — сказала Иванова. Депутаты же недоумевали: зачем нужно было тратить деньги на содержание не подлежащего ремонту учреждения, если уже в 2013 году было понятно: школу снесут. До сих пор предстоит разобраться в ситуации, ведь если ликвидируют старое здание, а нормы (да и финансы, будем честными!) не позволят построить новое — что тогда? Прав окажется Михаил Крупин?
«ЯрКуб» побывал в здании заброшенной школы. Пока она не законсервирована, можно лично оценить масштабы разрушения. Забегая вперед, стоит сказать, что даже непрофессионалу станет ясно: ремонт, даже капитальный, тут вряд ли поможет.
Парадное крыльцо постепенно превращается в бетонную крошку. Интересно, сколько человек прошло по нему со «сменкой» в руках? А сколько радостно выбегало на улицу после занятий или последнего звонка?
Вход обезображен, в вестибюле темно.
Под лестницей, ведущей на второй этаж, нараспашку черный вход. Наверняка раньше он всегда был закрыт, а в редкие минуты свободного доступа на улицу старшеклассники выбегали, воровато оглядываясь — кто курить, кто драться…
Коридоры пусты, захламлены, хрустят под ногами битым стеклом. Оно там везде, тонкая подошва ботинок или резиновая «сменки» здесь бы не выдержала — требуется
Снизу вверх смотрит Николай Бекетов. Над ним с подоконника свешиваются лыжные ботинки, самих лыж давно нет.
Маленький спортзал еще хранит одну из баскетбольных корзин. В целом помещение очень грязное, будто там
Из окон открывается вид на элитное жилье, примыкающее прямо к заднему двору.
Большую Федоровскую видно с другой стороны, из актового зала. Граффити на заднике сцены не отличается оригинальностью, но идея вписывается в контекст помещения.
Артефактов, непосредственно напоминающих о школьных предметах, немного. От былой роскоши генеалогических коллекций остались лишь коробочки, в кабинете биологии стоят два набора шлифов костей, на полу коридора сиротливо валяется английский алфавит, а неподалеку от него
Удивительно, но лучше всего сохранился кабинет труда, ничем не защищенный от стихии и любопытных глаз. На стене недвижима доска, над ней, как и раньше, красуются справочные материалы. Только ни одной треногой табуретки нет.
Огромное здание, готовое умереть, застыло в ожидании казни. Оно избито, разграблено, и явно подвергается набегам — уже не с целью
Здесь распивают спиртное прямо под крошащимися фасадами, изредка заходят на прилегающий стадион дети, но быстро возвращаются к родителям, не находя развлечений.
Сложно поверить, что еще несколько лет назад школа была живее живых: ребята оставляли скабрезные надписи на партах, примеряли противогазы и бегали по лестницам, не переживая, что ступени могут внушать опасения в их надежности. Но время неумолимо, как любят писать в книгах. А еще — оно рассудит и покажет, останется эта школа лишь в памяти или вновь услышит первый звонок.
